— Ты, наверное, слышала, что перед смертью Бекки обвинила тебя, — продолжил допрос Дерек, пока я смотрела на Винтера, охваченная новыми эмоциями. — В ее комнате нашли противоядие от той отравы, что ты выпила.
— Дерек, хватит. Это не допрос, — строгим тоном прервал его герцог. — И разве я не велел тебе больше не копаться в этом?!
— Зачем ты выпила яд, зная, что он там? — настойчиво спросил Дерек, проигнорировав слова герцога. Не похоже на него, ведь обычно он беспрекословно слушался отца. — Отвечай. Зачем ты такое вытворила? Чего ты хотела?..
— Кажется, вы уже знаете ответ на эти вопросы.
— Что?!
— Если вы хотите спросить, не разыграла ли я спектакль… — Я живо кивнула. — Да, вы правы.
Он так хотел услышать этот ответ, что я просто не могла его разочаровать.
— Я приказала Бекки.
— Пенелопа!
— Эй!
Рейнольд подскочил от удивления. Атмосфера в кабинете изменилась вмиг.
Я отвернулась от Дерека и посмотрела на Ивонну. Наверное, она и представить такого не могла? В огромных синих глазах читалось смятение. Глядя прямо на нее, я начала:
— Я лишь приказала ей найти и принести яд, а эта глупая служанка сама придумала, что я собираюсь отравить Ивонну.
— Ч-что… Черт возьми, что это значит?!
Бам! Герцог с силой ударил по подлокотнику, в его лице читалось изумление.
— Ты действительно это сделала? Действительно это спланировала?..
— Но почему вы не поручили это вашей личной горничной? — хладнокровно спросил Винтер. Он единственный, кто сохранил способность рассуждать трезво после моего резкого заявления.
Я как ни в чем не бывало придумала оправдание.
— Я не настолько доверяла Эмили, а у Бекки нашла слабое место. А если у человека есть слабое место, то он не станет болтать лишнего.
— Слабое место?..
— Я случайно услышала, что она попала в дом без рекомендательного письма. Я угрожала ей, что расскажу об этом всем.
— Ты!..
Слушая мою гладко лившуюся речь, герцог вытаращил налитые кровью глаза. Рейнольд закричал, словно готов был тут же наброситься на меня:
— Зачем? Ты, ты зачем так делаешь?
— Я хотела, чтобы внимание с Ивонны перевели на меня, — без колебаний проговорила я, словно это меня не касалось, и оглядела присутствовавших. — Потому что не хотела уступать место герцогской дочери.
— Пенелопа! Ты!..
— И… лишь поэтому? — вопрос Дерека прозвучал одновременно с окликом герцога. — Лишь для того, чтобы привлечь к себе внимание, обращенное к простолюдинке, с которой еще ничего не решено наверняка? Ради этого ты рисковала жизнью?
Дерек был убежден, что я все спланировала с того самого момента, как открыла глаза. Однако сейчас повел себя так, словно и представить не мог, что я скажу все, чего он ждал от меня.
Дерек растерянно смотрел на меня. На мгновенье его побледневшее лицо показалось мне странным. Но мне было не до этого.
— Я подумала, что лучше умереть.
— Что?.. — От моего равнодушного ответа мерзавец начал заикаться. — З-зачем?
— Что?
— Зачем, черт возьми, яд? Есть же и другие способы привлечь к себе внимание…
— Чтобы выпить яд, нужна веская причина.
Я склонила голову набок и в первый раз за беседу заговорила искренне:
— Я просто его выпила. Хотела проверить, умру или нет.
— Кое-что не сходится, — тут же возразил мне еще один голос.
Я повернулась: лицо Винтера исказилось, он отчаянно меня защищал.
— Если то, что вы говорите, правда, то зачем покойная служанка нанесла яд на кубок мисс Ивонны?
— Хм… Не знаю.
Я преувеличенно глубоко задумалась, затем, словно вспомнив, хлопнула в ладоши и сказала:
— Видимо, она забыла намазать ядом мой кубок, запоздало опомнилась и подумала, что я, как идиотка, перепутаю кубки. Вот.
— Это чепуха!
Бам! Герцог еще раз со злостью ударил по подлокотникам. Со стороны это и правда звучало глупо.
Но разве было важно, чепуха это или нет? Самое важное, что я до сих пор жива в этой чертовой игре.
— В любом случае простите, что я подняла всех на уши. Я очень виновата и ощущаю ответственность за это. Отец и господин младший герцог…
Я оглядела собравшихся и произнесла:
— Нельзя обратить вспять то, что уже случилось. Думаю, существует лишь один способ разрешить ситуацию.
— Какой?
— Пожалуйста, позвольте мне уйти.
Надо выбраться отсюда.
После моих слов в кабинете мгновенно наступила тишина. Лицо герцога, еще совсем недавно гневное, побелело. Он запнулся, словно не верил своим ушам: