— Тогда нам больше не о чем говорить.
— Разговор еще не закончен. Сядь.
— Мне нехорошо, отец, — сказала я, повернув голову к герцогу и проигнорировав категоричный приказ Дерека.
Я знала, что это довольно грубо. Но, едва очнувшись после отравления, стоит ли тратить силы на этикет?
К тому же заявление о плохом самочувствии не было пустыми словами. Я схватилась за ноющую голову и застонала, и герцог нехотя позволил мне идти.
— Да, давай закончим на этом. Можешь идти к себе, Пенелопа.
— Но…
— Хватит, ей нехорошо! — настойчиво приструнил герцог не унимавшегося старшего сына. Если бы приемная дочь так вот и умерла, он тоже оказался бы в затруднительном положении. Поэтому я легко могла пользоваться «плохим самочувствием».
Я без промедления покинула это возмутительное собрание, но перед тем, как выйти из кабинета, посмотрела на собравшихся: Дерек не сводил с меня глаз, Рейнольд выглядел усталым, Винтер… А у Ивонны было странное выражение лица.
Этого же достаточно? Я без единого сожаления уступлю свое место, и вы, пожалуйста, оставьте меня в покое. Ладно?..
Я очень захотела, чтобы мое желание дошло до Ивонны, и торопливо вышла из кабинета.
Герцог заговорил одновременно с хлопком закрывшейся двери:
— Рейнольд, я попрошу тебя скрывать это какое-то время.
— Отец!
Рейнольд посмотрел на герцога вытаращенными глазами. Как и Винтер, сохранявший молчание, ведь это был семейный разговор. Дерек свирепо насупился и возразил отцу:
— Ты хочешь сказать, что, даже услышав ее чистосердечное признание, мы оставим это просто так?
— Тебе не кажется, что ты слишком уверен в ее вине? На некоторое время прекрати расследование и все остальное. До тех пор, пока Пенелопа полностью не восстановится.
— Но дело еще не закончено, — повторил Дерек, скрипнув зубами на приказ герцога. — Как сказал маркиз, мы еще не обыскали комнату Ивонны.
— Б-брат!.. — Ивонна, до сих пор наблюдавшая за развитием событий, вертя головой, теперь, когда Дерек внезапно указал на нее, вытаращила глаза. — К-как вы, как?..
Она не могла поверить в сказанное и только открывала и закрывала рот, глядя на Дерека. Со стороны казалось, что она крайне шокирована.
Отвернувшись от нее, Дерек быстро проговорил:
— Мы не можем исключить вероятность того, что за подстрекательством служанки стоят внешние силы. Надо не торопясь провести расследование заново…
— Ты думаешь, я идиот, который не смог даже расследование провести как следует? — нервно закричал Рейнольд. — Мы вместе с маркизом тщательно изучили вещи покойной служанки. И ничего не обнаружили! Все чисто! В любом случае у тебя, брат, нет права проводить расследование, — продолжил он. — Отец прав, прекрати. Попридержи язык и не действуй ей на нервы.
— Что прекратить? Еще ничего не выяснилось…
— Пенелопа этого не хочет!
Рейнольд разозлился на брата, который продолжал упорствовать.
— Брат, каждый раз, как ты открываешь рот, все идет не так! Ты ее так достанешь, что она опять выпьет яд! Что тогда будешь делать? Как сказал отец, оставь сейчас все как есть. Это лучше, чем слушать, как она истерит, что сейчас же уйдет из дома, — закончил Рейнольд.
Он вспомнил лицо Пенелопы в тот момент, когда она сказала, что ей все осточертело. Такое же, как уже было однажды, когда он заметил, что личная служанка накормила ее помоями.
— Разве не этого ты добивался, подкидывая ожерелье в мою комнату?
Он и в страшном сне не мог представить, что Пенелопа была в курсе. Он смутился и не мог на нее сердиться. Она не побежала к отцу, чтобы рассказать ему. Лишь произнесла с отвращением: «Так вот ты какой…»
— Но теперь мне все надоело.
И в комнате на чердаке было так же. Он начал перепалку, а она вместо того, чтобы обругать его, равнодушно сказала:
— Сейчас я пребываю в роли беспомощного червя, который беспомощнее рабыни!
Почему-то он не мог избавиться от чувства неловкости от того, что сейчас эти слова относились не к нему одному. Рейнольд слегка вздрогнул, словно вновь испытал пережитые в тот момент эмоции, и пробормотал:
— А вы знали, что она не в первый раз такое говорит? Если так пойдет, то однажды она и вправду соберет вещи и сбежит тайком. И если ее кто-то на самом деле убьет, мы даже не узнаем об этом…
— Пока Пенелопа не выздоровела, будьте осторожны в выражениях, не давите на нее, — подытожил герцог слова Рейнольда, дрожа от страха, что она может снова сделать неправильный выбор. — Если и дальше наседать, в ее характере собраться и уйти.