— По-моему, я выяснил то, что мне было необходимо знать, — сказал он после долгой паузы.
Ее разозлила его легкая, довольная улыбка.
— Значит, хотя бы ты что-то выиграл. Ты закончил наш маленький вечер воспоминаний? Лично я да.
— Нет, еще одно, — отозвался Коннор небрежно. — Неважно, что ты чувствовала потом — смущение, вину, может быть. Ты могла сердиться на меня. Но почему ты даже не ответила на мое письмо? Это же так на тебя непохоже!
— Твое письмо? Какое письмо?
Его изумление было неподдельным. Сердце Лорел забилось с новой силой.
Оказывается, было письмо? Господи, сколько же раз она молилась о том, чтобы Коннор позвонил или прислал какие-нибудь слова утешения!
Она даже не ожидала пространных извинений.
Пусть бы это было хотя бы самое краткое объяснение его поступка. Какой-нибудь намек на то, что их близость была для него чем-то большим, чем единичная победа. Неужели он в самом деле написал ей? Можно ли ему поверить?
— Я оставил для тебя письмо в то утро, которое мы встретили вместе. Я сам подсунул его под парадную дверь твоего дома. Как могло случиться, что ты его не получила?
Лорел отвернулась, чтобы перевести дыхание.
Глупое сердце настойчиво требовало от нее веры в эту абсурдную басню, а трезвый разум жестоко корил ее за то, что она опять, как доверчивая школьница, упала в объятия этого человека. Она всегда знала, что Коннор обладает многими талантами, но такого актерского мастерства она от него не ожидала.
— Я не получала от тебя никакого письма, ровным голосом произнесла она. — Ни в то утро, ни когда-либо после. И я полагаю, Коннор, что тому была веская причина, — продолжала она, не давая ему перебить ее, — которая заключалась в том, что никакого письма не было.
Она смело посмотрела в его темные, недоверчивые глаза. И снова он растерялся и как будто хотел вступить в жаркий спор. Но тут же опять обрел самообладание. Лицо его сделалось непроницаемым.
Ее сердце сказало ей: ты усомнилась в его словах и обидела его. Не будь дурой, возразил рассудок, Если он говорит правду, то почему не возражает? Почему не докажет ей, что письмо действительно было?
— Если ты меня не обманываешь, это многое объясняет, — протянул Коннор.
Лорел невесело рассмеялась. Она могла бы смеяться часы и часы над иронией этого момента, если бы не была настолько зла на Коннора. Но она сумела сдержать раздражение.
— Коннор, сегодня у меня не то настроение, чтобы сочинять фантастические истории, и прежде всего — я никогда не желала все это обсуждать, — твердо заявила она и взяла сумку, намереваясь покинуть дом Коннора. — Думаю, мы сегодня наговорили друг другу достаточно. Прошу меня извинить.
С этими словами она повернулась на каблуках и вышла из комнаты.
— Можешь бежать, если тебе угодно, — спокойно сказал ей вслед Коннор, но я собирался предложить тебе некий выход из того безобразного положения, которое обеспечил тебе твой братец. Тебе не будет интересно хотя бы выслушать меня?
Лорел остановилась в нерешительности. Ну да, у него ведь было что-то на уме. Разве не с этого начался разговор, принявший такой оборот?
Она потерла лоб. Да, оба они потеряли голову. Кажется, в юридическом колледже ее учили никогда не терять самоконтроль, тем более в ходе деловых переговоров. Ей очень хотелось поскорее выбежать из квартиры Коннора. Но она задержалась.
— Хорошо, я тебя слушаю, — сказала она, повернувшись к нему.
Торжественное выражение его лица сразу заставило ее насторожиться. Коннор сделал несколько шагов к ней, несколько легких, уверенных шагов. Как мощный зверь, загнавший в угол добычу. Он остановился, скрестив на груди мускулистые руки. Под свитером ясно угадывались очертания его крепко сбитого торса.
— Я готов покончить с финансовыми недоразумениями, и сам покрою недостачу, если будут выполнены некоторые условия, — сказал он.
— Что?
У Лорел пересохло во рту. Разве Коннор не говорил, что он не видит возможности ей помочь?
— Условие первое: немедленная отставка Филиппа. Пусть он уйдет по состоянию здоровья или под каким-нибудь подобным предлогом. Поскольку управляющим он был негодным, никому не придет в голову задавать вопросы. Думаю, что самая подходящая кандидатура на его место — ты.
Во всяком случае, ты сможешь исполнять обязанности до тех пор, пока сама не подберешь постоянного управляющего.
— Так, это устроить можно, — осторожно сказала Лорел.
Она не видела необходимости советоваться с Филиппом по этому вопросу. Ей было известно, что ее брат горит желанием выйти из дела. Но чего еще потребует Коннор? Что он захочет получить взамен?
В ожидании следующего условия у нее заныло в груди.
— Второе: Филипп отдает в твою полную собственность дом на Кейп-Коде. Насколько я понимаю, сейчас он в вашем совместном владении?
— Да, после смерти отца мы унаследовали его в равных долях, — сказала Лорел. Но почему это его заботит? — Еще что-нибудь? — неуверенно спросила она.
— Да, еще одно. Мое третье условие: ты выходишь за меня замуж.
Он произнес эти слова ровным, деловым тоном. Твердо глядя ей в глаза.
Лорел в шоке отшатнулась от него. Ее пальцы разжались, сумка упала на полированный паркет, но едва ли она это заметила.
— Замуж? За тебя? Ты в своем уме?
— Никогда в жизни я не был в большей степени в своем уме, — объявил Коннор.
Он шагнул в ее сторону, и она почувствовала, как у нее подгибаются колени.
Что это? Жестокая шутка? Нет, если судить по дьявольски серьезному выражению его лица.
— Я не понимаю…
У нее кружилась голова. Наверное, она пошатнулась, потому что Коннор поспешил подхватить ее за локоть.
— Лорел, тебе нехорошо? Прости, если я тебя расстроил. Может быть, тебе лучше присесть? Давай я принесу тебе воды, — виновато бормотал он.
— Спасибо, мне вода не нужна.
Лорел отдернула руку. Она и впрямь чувствовала себя не лучшим образом, но сознаваться в этом не хотела.
— Но почему?.. — Лорел нашла в себе силы задать этот вопрос. — Ради всего святого, с чего ты взял, что хочешь на мне жениться? Коннор, это же… бредовая мысль.
Коннор пожал плечами. Его чувственные губы тронула заговорщическая улыбка.
— Теперь я знаю, что должен был на тебе жениться еще семь лет назад.
Лорел тряхнула головой.
— Это же смешно!
— Ну нет, Лорел, я в этом не уверен. Если бы я еще сомневался, наш поцелуй убедил бы меня.
— Поцелуй ничего не доказывает! — с жаром воскликнула она, но на него эти слова не произвели впечатления.
— Ты можешь говорить что угодно. Думаю, ты согласилась бы, если бы я сделал тебе предложение тогда.
Самоуверенность этого нахала поразительна!
Лорел ощутила желание дать ему пощечину. Но вместо этого подняла сумку и взяла со спинки стула пальто.
— Ты слишком уверен в себе. — Она подошла к лифту и распахнула тяжелую дверь. — Трудно заявлять, что бы мы сказали в прошлом при других обстоятельствах. Но сейчас я говорю тебе решительное «нет».
Коннор придержал дверь лифта и зашел вместе с ней в кабину. Его мощная фигура заполнила пространство, и Лорел почувствовала себя зажатой в угол.
— Я спущусь с тобой и посажу тебя в такси.
— Это совершенно необязательно. Не беспокойся, пожалуйста.
Лорел не терпелось как можно скорее избавиться от его присутствия. По-видимому, ей удалось вложить этот смысл в вежливый ответ, поскольку он тут же сдался.
— Ладно, раз так. Ясно, что мое предложение застало тебя врасплох. Тебе нужно время, чтобы поразмыслить наедине с собой.
— Коннор, мой ответ будет тот же. И если ты надеешься, что я передумаю, то только зря теряешь время.
Его теплые, темные глаза долго смотрели на нее. Она почти почувствовала его прикосновение, хотя на самом деле он стоял неподвижно, на расстоянии вытянутой руки. А потом он осторожно провел кончиками пальцев по ее щеке, откидывая прядку — Желаю тебе счастливо добраться, — произнес Коннор с такой нежностью, что его голос тронул ее — несмотря ни на что. — Мы скоро опять встретимся.