Коннор никогда не говорил о своих прошлых романах, а Лорел и не спрашивала его — если не считать случая с Амандой Дарлинг. Но она была почти уверена, что он встречался с самыми красивыми, самыми великолепными женщинами города и часто менял свои привязанности.
Лорел настолько погрузилась в размышления, что не заметила, как Коннор вошел в ее кабинет.
Ему пришлось громко кашлянуть, и тогда она повернулась в кресле.
— Ты как будто призадумалась. Надеюсь, не обнаружила очередную гадость из тех, что оставил Филипп? — спросил Коннор, приблизившись к столу Лорел.
— Нет-нет, ничего подобного. Я думала о будущем, — неуверенно проговорила она.
— О будущем? — Глаза Коннора вспыхнули от любопытства.
— Составляла планы на следующую неделю, быстро сказала Лорел, чтобы не выдать себя, и вдруг вспомнила, что Коннор, уходя на работу, надел костюм; сейчас же на нем были темно-синий свитер, джинсы и кожаный пиджак. — Ты заехал домой и переоделся?
— Переоделся и собрал вещи.
— Собрал вещи?.. Ты уезжаешь на выходные?
— Мы уезжаем. — Коннор обошел стол и остановился возле кресла Лорел. Только не спрашивай, куда. Я все равно не скажу. Это сюрприз.
— Терпеть не могу сюрпризы.
Лорел покривила душой. Сюрпризы от Коннора она любила.
— Не беспокойся, тебе понравится.
Резким, уверенным движением он повернул ее кресло, так что она оказалась лицом к нему. Сейчас он казался ей не правдоподобно высоким.
— Как известно, у меня есть способы разговорить тебя, — проговорила она с легкой, заманчивой улыбкой.
— Ты в этом уверена? — Его лицо приняло вызывающее выражение. — Какие же?
— Вот, например.
Она просунула палец за его ремень и притянула к себе. Захваченный врасплох, он издал довольный смешок. Обрадованная реакцией Коннора, она приподняла его свитер и прошлась кончиком языка по голой коже над ремнем. Мышцы внизу живота мгновенно напряглись, и Лорел услышала самозабвенный стон Коннора.
— И вот, — произнесла она в его твердый, плоский живот.
Коннор сильнее сжал ее плечи.
— Лорел, прошу тебя, — выдохнул он, — давай отложим… Пока не окажемся там…
И все-таки он не мог отстранить ее, и потому Лорел продолжала дразнить его. Она сама не понимала, почему не чувствует никаких тормозов с Коннором. Прежде подобное поведение не было для нее характерно. Можно подумать, что другая личность вселилась в ее тело.
— Позволь же тебя спросить, где это — том?
Произнесенный шепотом вопрос не помешал Лорел ласкать Коннора. Бедра его шевельнулись и встретили тепло ее губ. Она расстегнула джинсы Коннора и приспустила эластичные трусы. Ее возбуждал вкус его кожи и неповторимый запах. Руки, сжимавшие ее плечи, казались сделанными из свинца.
— Ш-ш… — Голос Коннора прервался. — Не могу., сказать, — все же сумел произнести он.
— Говори, — потребовала она. — Ну пожалуйста…
— Лорел, родная, — хрипел Коннор, — я хотел еде… сделать сюрприз… Нет, не прекращай. Да… да… О, да… Да!
Он скрипел зубами и стонал, впиваясь пальцами в плечи Лорел. Вдруг он отпустил ее и рухнул около ее кресла. Его голова оказалась у нее на коленях.
Лорел дала ему время прийти в себя.
— Упрямый, скажешь ты мне теперь?
— Я боялся, что ты перестанешь, если я скажу, признался Коннор, ловя ртом воздух. — Я увезу тебя на Кейп… Да что ты со мной сотворила?
Он неловко поднялся и постарался привести в порядок одежду.
— Я же сказала, что у меня имеются свои способы.
Лорел опустила руку на его темную шевелюру и погладила ее, задумавшись.
Неужели Коннор хочет, чтобы она посетила свои владения на Кейпе? Дом сейчас необитаем, и в последние годы туда редко кто-нибудь приезжал. Тодд, в бытность свою мужем Лорел, не любил там бывать. В свободное время он предпочитал путешествовать по новым местам.
Так как у Филиппа и Лайзы есть дети, их семейство посещает имение на Кейпе гораздо чаще, чем Лорел. Даже после того, как она вновь стала одинокой женщиной. После смерти отца она была полноправной совладелицей имущества — и все-таки чувствовала себя гостьей, вторгающейся то и дело на территорию Филиппа.
Сейчас же имение оказалось в ее полной собственности, так как Коннору представлялось принципиальным, чтобы Филипп подписал отказ от своей доли. Однако после свадьбы Коннор ни разу не заговаривал на эту тему. Держит ли он в голове этот вопрос? Или думает о прошлом? Лорел не сомневалась, что Коннор запланировал что-то вроде романтического путешествия. Но как ей самой к этому относиться? Невозможно вернуться назад и переписать прошлое, невозможно вычеркнуть боль сердца, длившуюся столько лет.
Коннор выпрямился.
— Все уже подготовлено, — сказал он, но по его лицу Лорел увидела, что он не остался безразличным к ее колебаниям. — Машина готова. Так что давай поедем.
Рано или поздно Лорел придется побывать в том доме; это она понимала. Но не сейчас. Только тогда, когда их брак станет частью прошлого. Невозможно ехать туда сейчас, с мыслями о том, что ей предстоит снова потерять Коннора.
— Я хотела бы поехать с тобой куда-нибудь, произнесла она, поднимаясь из-за стола. — Но только не на Кейп.
— Да почему? Мы не будем останавливаться в доме. Хотя и в дом надо бы заглянуть. Проверить.
— Этого я ожидала, — резко бросила Лорел. Не хочу. Коннор, я говорю совершенно серьезно.
И не старайся меня уговаривать.
— Лорел, поместье сейчас принадлежит тебе.
Полностью и целиком. Тебе не кажется, что твой глаз там необходим? Между прочим, эта недвижимость — немалое состояние. А если дом уже разрушается?
— Есть человек, который получает хорошие деньги и обязан внимательно следить за домом и прочим имуществом. И тебе, Коннор, это хорошо известно, проворчала Лорел. — Когда я захочу туда съездить и захочу ли вообще, тебя не касается.
— Лорел, это касается нас. Как ты не понимаешь?
— Не знаю, о чем ты.
— Нельзя отворачиваться от прошедшего. Нужно вернуться назад, прежде чем идти вперед. Я решил, что именно там нам легче будет это сделать, признался Коннор. — Есть и нечто хорошее, что стоит вспомнить.
Лорел очень хорошо понимала Коннора, однако не собиралась сдавать позиции. Вернуться означало разбередить старые раны. Эта перспектива пугала ее. И она не желала выслушивать объяснения Коннора. Что бы он ни говорил, она ему не поверит.
— Не вижу в этом смысла, — бросила она. — Ты рассуждаешь так, как будто у нас есть общее будущее. А ведь наш уговор действителен только на год, и почти половина этого срока уже прошла.
Лицо Коннора потемнело. Да, ее жесткие слова уязвили его, но она не намерена притворяться.
Неужели он не понимает, насколько мучительно для нее притворство?
— Правда? — холодно отозвался Коннор. — Лично я не настолько тщательно следил за календарем. А ты, похоже, считаешь дни.
Да, Лорел в самом деле считала дни. И все-таки он не правильно ее понял. Но она не осмелится открыть перед ним, что на самом деле думает по поводу их брака.
— Я туда не поеду, — спокойно произнесла она. Если хочешь, можешь съездить один. Я тебя не удерживаю.
Много раз им случалось спорить, но такая стычка была первой. Если бы Лорел заранее сделала ставку на ее исход, то поставила бы на то, что победителем выйдет Коннор. Но сейчас Лорел, к своему изумлению, увидела на лице Коннора признаки готовности к отступлению.
Он опустил глаза и сунул руки в карманы.
— Хорошо, Лорел. Меняем планы. Что скажешь насчет Саратоги? Мы с тобой там еще не были. Вместе.
Лорел любила Саратогу и очень давно там не бывала. Там на центральной улице много антикварных магазинчиков, где цены разительно ниже нью-йоркских. И рестораны там выше всяких похвал. Не говоря уже о купаниях, которые, можно надеяться, смоют тоску и тяжесть на сердце.
— Саратога — хорошая мысль. Ты упаковал мой купальник?
— Нет, я не подумал… Знаешь, я с радостью куплю тебе что-нибудь.
Сердитое выражение его лица исчезло, и его сменил озорной взгляд.