Солнце припекает мне плечи. Я уже успела загореть: ездила на пляж пару раз с братом, когда у того было соответствующее настроение.
Оставив скутер на стоянке перед продуктовым магазином, перебегаю дорогу и спускаюсь в подвал под вывеской с указателем. Дверь железная и тяжелая. Они работают с десяти утра до десяти вечера, сейчас почти два часа дня, и я очень надеюсь, что мне не придется разыскивать этого Чупу до вечера.
Глава 4
Помещение темное, но я не ожидала, что оно будет таким пятизвездочным.
Совсем свежий ремонт и явно дизайнерский. В качестве освещения — подсветка на полу, которая визуально расширяет пространство, хотя его большим не назовешь. Вдоль стен с двух сторон — столы с компьютерами, мониторы вогнутые, то есть и оборудование тоже новое.
Железная дверь лязгает, когда ее отпускаю.
Прижав к животу шлем, осматриваюсь.
Здесь всего четыре посетителя. Четыре парня, которые бездельничают в кожаных офисных креслах на колесиках. Гогот этой компании прерывается моим появлением.
Они подростки, явно старшеклассники, и какими-то маргиналами их не назовешь. Они не маргиналы, это точно. Одежда, обувь, прически — все трендовое, на лицах — насмешка и превосходство.
Они смотрят на меня с интересом.
Эхо прерванного разговора — матерные словечки, от которых хочется скривиться.
За дверью справа кто-то спускает в унитазе воду, звук отчетливый, но кроме меня на него никто не реагирует. Отведя глаза от двери, я перевожу взгляд с одного лица на другое. Нахальство, с которым меня рассматривают в ответ, — липкое и пропитанное вседозволенностью.
Это поднимает в душе гнев. Его и так было во мне предостаточно, теперь он умножился на два.
Я не удивляюсь тому, что моего брата сюда занесло. Я удивляюсь тому, что его обокрали гребаные избалованные мажоры, но, даже будучи не уверена в том, что чего-то здесь добьюсь, все же громко говорю:
— Мне нужен Чупа.
— А может, я нужен? — слышу насмешливый ответ. — Хочешь кой-че покажу? — малолетний придурок разводит колени и кладет ладонь на свой пах.
Эту выходку сопровождает взрыв хохота.
Я поворачиваю голову, когда дверь справа открывается. Еще один подросток, но рослый и явно постарше этих. На нем футболка с логотипом какой-то геймерской команды, на лице — скучающее выражение.
— Чупа, — летит ему. — Эт мама твоя?
Снова хохот.
На губах Чупы появляется усмешка. Его взгляд тоже наглый. Наглый и агрессивный.
Он ударил моего брата. Развел его на деньги, в которых, судя по всему, даже близко не нуждается. Он просто… отбитый малолетний мудак. Может быть, все дело в том, что ему никогда не давали сдачи?! Им всем.
— Я сестра Никиты Волгина, — говорю ему.
— И че? — бросает. — Хочешь у меня отсосать?
Дождавшись, пока схлынет очередная волна гогота, говорю:
— Я хочу, чтобы ты вернул Никите телефон. Можешь отдать его мне.
Усмехнувшись, он делает вид, будто роется в кармане шорт. Когда достает оттуда руку, перед моим лицом возникает выставленный вперед средний палец, и это движение Чупа сопровождает комментарием:
— Ага. На.
Мой голос звенит, когда говорю:
— Верни телефон, иначе мы с тобой встретимся в полиции.
— Пошла на хуй, — произносит, снова бросая мне в лицо средний палец.
Отшатнувшись, я ударяю ему по руке ладонью, ведь его кулак слишком близко, и в ту же секунду понимаю, что сделала это зря. Зря вообще сдвинула эту границу. Границу прикосновений и физического контакта.
Он будто кровь почувствовал, этот Чупа. Вспышкой на его лице возникает оскал.
Я налетаю спиной на дверь. Смотрю на притихших зрителей, они наблюдают. Затаившись с жадным интересом в глазах, будто в цирк пришли.
Мое лицо пылает от прилившей крови.
Я их не боюсь. Это всего лишь дети. Все они. Я помню об этом. Не забываю ни на минуту, предупреждая:
— Я выйду отсюда и пойду прямо в полицию. И напишу заявление…
— Давай провожу, — говорит с издевкой.
Еще до того, как он делает шаг, предупреждаю:
— Отойди от меня.
— Че ты такая дерзкая…
Он разводит руки в стороны и двигается ко мне.
Теснит своим телом в сторону, будто играя. Все с тем же глумливым оскалом на лице. Со вседозволенностью. С абсолютным пониманием, что я вынуждена дать ему отпор. Вынуждена выставить вперед руки и толкнуть его в грудь, то есть проявить агрессию. Дать повод схватить себя за запястье…
Я роняю на пол шлем.
— Отпусти! — выдергиваю руку.