Подобрав под себя ноги, я позволяю рубашке упасть с одного плеча, и это выглядит именно так, как выглядит! Это приглашение, и я жду ответа на него с замиранием сердца.
Артур оценивает и не торопится, чем еще сильнее разгоняет мой пульс. Я начинаю дрожать до того, как он усаживается напротив.
— Рубашка теперь вся мокрая… — говорю, глядя в его лицо.
— Хрен с ней… — отзывается Палачёв.
Подняв руку, он костяшками ведет по моей шее вниз. По груди, задевая чувствительный сосок. Я накрываю его кулак ладонью. Ловлю его, заставляя остановиться. Раскрыть. Когда Артур это делает, сглотнув, я заставляю накрыть свою грудь целиком.
Он прожигает меня взглядом, пока мягко сжимает, взвешивает. Откинув голову, я издаю стон, а бедра елозят по пледу, но прежде чем губы Палача окажутся где-нибудь на моем теле, подаюсь вперед и целую его первая.
Подбородок, шею, ключицу…
Толкаю его плечи, заставляя лечь, и перебрасываю через его живот ногу. Усаживаюсь на его каменный пах, и тело не спрашивает разрешения, принимаясь на нем раскачиваться.
Артур выбрасывает вверх бедра и как тисками сжимает мои. От звездной вспышки в глазах я кусаю каменную мышцу на его груди, целую и снова кусаю, понятия не имея, что ему нравится, а что нет, но в этом водовороте ощущений я действую… инстинктивно.
Под моими губами кубики его пресса. Дорожка коротких волосков под пупком…
Приподнявшись на локтях, он наблюдает за тем, как я стекаю по его телу и как через трусы ладонью накрываю член.
Я слышу, как Палач сглатывает. Возможно, мне только кажется, что слышу, но точно вижу. Его кадык дергается, как и каменная длина под моей ладонью, и весь он сейчас похож на натянутую пружину…
— Расслабься… — говорю сипло. — Это… командная игра…
Его губы складываются в кривоватую улыбку, ведь даже такой, взведенный, он узнает свои собственные слова. Я тоже отлично помню все, что когда-нибудь он говорил мне. В гневе или нет, неважно.
— Я просто боюсь подохнуть, если ты вдруг передумаешь, — хрипит.
— Такими вещами разве шутят?
— Поверь, всякое бывает.
— Я не хочу, чтобы ты умирал…
— Это радует…
Я заставляю его замолчать, начиная стягивать брюки вместе с трусами. Артур приподнимает бедра, помогая. Плюнув на стеснение, пялюсь на зажатую в моей ладони штуковину, а мозги фиксируют все: размер, текстуру чертовски нежной кожи, твердость и температуру. От этого всего моя ладонь плавится. Между ног тянет. В ответ на стон Палачева тоже!
Я уверена, что все делаю неправильно, но он не жалуется, только громко дышит, пока знакомлюсь с его вкусом. Языком, губами. Пробую и глотаю, стесняясь оттого, сколько моей слюны на его члене остается…
Не знаю, в какой момент его рука присоединяется к моей. Он сжимает мошонку, и эта откровенность ударяет в голову, как текила. Я становлюсь голоднее, несмотря на то что челюсть сводит, а Артур со стоном роняет на плед голову.
В слепом порыве я снова усаживаюсь на его бедра, и он лучше меня знает, что вот так просто пустить его в свое тело я не могу! Секунда — и уверенные сильные пальцы оказываются у меня между ног. Во мне. Давят, растягивают. Заставляют на них скакать.
Он садится.
Обняв за шею, я поцелуями выманиваю у него вторжение, которого так хочется. И получаю желаемое, когда Артур толкает мои бедра вниз, заставляя опуститься на член, который придерживает для меня рукой.
Ничего кроме стонов я издавать не способна, а его стоны подстегивают меня торопиться. Спешить. Двигаться невпопад, пытаясь подладиться под его размер, но руки на моих бедрах подавляют эту пляску и с нажимом задают темп.
Я начинаю чувствовать его по-настоящему. Не только внутри, но и снаружи. Его дыхание, напряжение, резкие толчки, когда теряет контроль, хоть и старается быть… нежным…
Это слишком глубоко и тесно, чтобы сейчас я могла думать о нежности. Только о гребаной физиологии!
От оргазма на ногах сводит мышцы. Тело выгибается дугой, и я не улетаю в стратосферу только потому, что к земле меня тянут сильные руки и голос, который с нажимом произносит в ухо:
— Я тебя люблю, Волга…
Глава 60
— Я сегодня на Дальний Восток вылетаю, вернусь как раз в субботу, — вводит меня в курс дела отец. — Прилетаю в Шереметьево, там и встретимся. Я тебе сам взял билет, чтобы не путаться. Подождешь меня пару часов, и вместе поедем домой…
— Ясно, — отвечаю, как болванка, на автомате.