Ченс ухватил его за воротник.
— Никуда ты не пойдешь, пока я не выясню, что случилось. — Над головой прогрохотал гром. Ченс вздрогнул, сообразив, что они подвергают себя опасности, оставаясь на открытой местности. В любой момент может ударить молния. — Что между вами произошло, приятель? И кстати, как тебя зовут?
Мальчишка бросил взгляд на Дженни. Та быстро отвела глаза в сторону. Смущенная его вниманием, она передернула плечами и громко фыркнула. Дождь продолжал поливать ее голову и спину. Ченс чертыхнулся.
— Мелвин Ховард, — сообщил мальчишка. — Я живу вон там, — махнул он рукой в сторону.
— Очень хорошо, Мелвин, — проговорил Ченс, притягивая его поближе как единственного разговорчивого свидетеля. — Если кто-нибудь из вас немедленно не объяснит, что случилось, мы все тут промокнем до нитки. Я знаю Дженни. И уверен, что она не полезла бы в драку без причины. — Он встряхнул поникшую фигурку Мелвина, как бы требуя ответа.
— Я ничего ей не сделал, — начал обороняться мальчишка, почувствовав себя в безопасности около Ченса.
Подавшись вперед, он прошептал ему в лицо, изображая доверительный мужской разговор. При попытке улыбнуться из рассеченной губы вновь потекла кровь.
Он смахнул ее рукавом. — Я всего лишь немного подкадрился. Знаете…
— Что ты сделал? — Но прежде чем тот успел ответить, Ченс прижал его грудью к борту грузовичка. — Да сколько тебе лет?
— Почти пятнадцать, — ответил мальчишка, подтягивая мокрые джинсы.
— Слушай, ты, червяк, если еще раз хоть пальцем прикоснешься к Дженни, я сделаю так, что у тебя и руки и ноги будут вот в таком виде! — Ченс сунул ему под нос свой гипс. — Понял меня?
— Да… Да, сэр!
— А теперь, Мелвин, — мягче продолжил Ченс, — тебе следует извиниться перед Дженни. А когда придешь домой, советую все рассказать своим родителям, потому что отец Дженни непременно им позвонит, это я тебе обещаю.
— Извини меня, Дженни, — сглотнув слюну, пробормотал Мелвин и посмотрел в ее сторону. Она ответила вызывающим взглядом. Поняв, что сегодня ни о каком прощении не может быть и речи, мальчишка помчался по дороге к дому так, словно сам дьявол — в компании с Дженни — несся за ним следом.
Ченс повернулся к девочке. Выражение ее лица вызвало боль в груди. Она смотрела так, будто только что весь мир рухнул. Он протянул руку с желанием увести ее из-под дождя.
— Иди сюда, Дженнифер Энн, — мягко произнес Ченс.
Не обращая внимания на протянутую руку, она вылезла из кузова и забралась на сиденье, устроившись как можно дальше от Ченса.
Он прикусил губу, вытащил из-под колеса свой промокший стетсон, обошел вокруг кабины и сел на место водителя.
— Дженни, посмотри на меня.
Она молча уставилась в окно, демонстративно игнорируя просьбу.
— Ты очень злишься, да? — мягко спросил Ченс.
Девочка кивнула.
— Он тебя испугал?
Дженни бросила на него быстрый взгляд. В голубых глазах он увидел такую боль, что его всего окатила волна жалости.
— Ты на меня злишься? — продолжил Ченс.
— Нет, — наконец выдавила она и принялась отряхивать подол мокрого пальто от комьев грязи.
— Может, я тебя напугал, детка? — Она отрицательно покачала головой. — Что он с тобой сделал? — почти со страхом задал очередной вопрос Ченс.
От ее взгляда защемило сердце. Ему показалось, что в этот день детство Дженни кончилось бесповоротно.
Она оказалась лицом к лицу со взрослыми проблемами.
— Что он тебе сделал, милая? Скажи мне, не бойся.
Девочка глубоко, судорожно вздохнула. По лицу ее потекли слезы, оставляя на грязных щечках светлые полосы. Издав стон, она бросилась Ченсу на грудь и зашлась в рыданиях.
— Он хватал меня здесь, — сквозь рыдания проговорила девочка, приложив ладонь к груди, — и пытался поцеловать. — Дженни вздрогнула от отвращения, вновь вспомнив неприятные ощущения.
— Дженни… милая… все будет хорошо, — заговорил Ченс, осторожно проведя по ее плечу рукой в отсыревшем гипсе. — После того, что ты с ним сделала, уверяю, он несколько недель будет с ужасом думать о том, чтобы притронуться к девочкам.
Дженни хихикнула, не переставая плакать.
— Я здорово его отдубасила, правда, Ченс? — Отстранившись, она громко хлюпнула носом и посмотрела ему в лицо, ища одобрения.
— Держи! — Он вытащил из кармана носовой платок и улыбнулся. — Высморкайся.
Дженни усмехнулась и последовала его совету. Ченс завел мотор, развернулся и направился к ранчо «Три Т».
Почти до самого дома они ехали молча.
— Хочешь, я сам обо всем расскажу твоему отцу?
Подумав некоторое время, она предложила:
— Может, ты мне просто поможешь рассказывать?
Он согласно кивнул. Они уже почти подъехали к дому, когда Дженни положила ладонь на мокрое колено.
— Ченс!
— Что, детка? — откликнулся он, объезжая огромную яму на дороге, размытую дождем, и выруливая на площадку перед домом.
— Спасибо, — тихо сказала она.
— Не за что! — ответил он. — Ну, пошли в дом.
Давай искать Маркуса.
Они бегом ринулись к дому, разбрызгивая лужи. Ченс на ходу угодил в глубокую яму и промочил джинсы до колена. Но это вызвало у них только смех.
— Madre de Dios![2] — воскликнула Хуана, распахивая перед ними дверь. — Быстрее заходите! Я вам уже горячий шоколад приготовила. Дженни! Тебе необходимо немедленно переодеться! Боже, что с тобой произошло? Ты упала?
Смех внезапно оборвался. Щеки девочки заполыхали густым румянцем. Ченс понял, что она испытывает сильное смущение при необходимости рассказать, что пытался с ней сделать Мелвин. Положив руку ей на плечо, он мягко подтолкнул девочку вперед, одновременно обменявшись быстрым взглядом с Хуаной, предупреждая, что лучше не задавать лишних вопросов. Ее брови вопросительно вскинулись, но женщина сочла более разумным отступить.
Дженни глубоко вздохнула, прислонившись к Ченсу, как часто это делала раньше, ища защиты от окружающего мира.
Хуана увидела, как девочка обняла рукой молодого человека, и подумала: «Что-то явно произошло. Что еще натворила Дженни? Впрочем, рано или поздно я обо всем узнаю. Так было всегда».
— Маркус у себя в кабинете? — спросил Ченс.
— Да, — ответила Хуана. — Может быть, сначала лучше переодеться?
— Нам надо поговорить с ним. Немедленно, — возразил он.
Дженни взяла его за руку и повела за собой. Она вдруг почувствовала, что совершенно не хочет видеть Маркуса. Почему-то ощутила во всем виноватой себя, а Маркус глупости не жалует. Это она очень хорошо знала.
— Маркус, можно на минутку?
Маркус Тайлер удивленно поднял голову, лихорадочно пытаясь понять, почему Ченс стоит в кабинете вместе с Дженни, а потом вспомнил, что сам попросил его встретить ее у автобусной остановки.
— О да, конечно. — Он сдвинул в сторону бумаги и встал, показывая жестом, чтобы они подошли поближе к пылающему камину. — Что случилось? — Пристально глянул на Дженни, в очередной раз недоумевая, за что Бог наградил его дочерью, почти одновременно отняв жену. Он так и не научился правильно себя с ней вести.
Девочка подтолкнула Ченса, прячась за его спину и давая понять, чтобы он первым начал разговор. Ей всегда было трудно разговаривать с Маркусом. Стоило огромного труда смириться с тем, что время от времени все-таки приходилось обращаться к отцу, но почти всегда она чувствовала себя ненужной ему. По крайней мере так она считала.
— На остановке Дженни столкнулась с небольшой проблемой, — заговорил Ченс.
Маркус нахмурился. Он не любил проблем. Девочка почувствовала, как в животе все сжимается в комок. Одного взгляда на отца было достаточно, чтобы понять, что он сердится.
— И что? — спросил Маркус. — Сейчас с ней, кажется, все в порядке. Дженни, что ты сделала?
Ченс прикусил губу. Черт бы побрал этого Маркуса!
Почему он полагает, что Дженни — причина всех возникающих проблем? Неужели не видит, как она расстроена?