Время шло. Мили исчезали одна за другой под мощными ногами коня. По степи разносился стук копыт.
Дженни не чувствовала, что ладони, мертвой хваткой сжимающие жесткие поводья, уже покрылись мозолями. Не обращала внимания на листья и ветки, хлеставшие по лицу, когда они мчались по узкому проходу между деревьями.
Неожиданно ее внимание привлекли странные звуки. Какой-то лязг, скрип и хрип. Измученный конь из последних сил сжимал зубами уздечку и со свистом пытался втянуть воздух. Бешеной гонкой Дженни довела коня до грани возможного, но, повинуясь приказу, он продолжал мчаться, несмотря на свое состояние. Такова уж природа этих животных.
— О Боже! — выдохнула Дженни, натягивая изо всех сил поводья и пытаясь остановить его. Это необходимо было сделать во что бы то ни стало. Она уже не чувствовала своих онемевших рук. Конь резко стал, приседая на задние ноги и весь дрожа. Дженни медленно сползла с седла и, не устояв на ногах, села на землю; повод, который она намотала на руку, продолжал тянуть голову коня книзу. Более опасной позиции трудно было представить. Измученная и беспомощная, она лежала прямо под копытами коня, который еще совсем недавно едва не затоптал до смерти ее любимого. Но ни она, ни животное не были в состоянии пошевелиться.
Чейни стоял, опустив свою большую голову. Бока ходили ходуном. Остекленевшим глазом он косил на лежащую рядом в траве женщину.
Она смотрела в небо таким же остекленевшим взором и со стоном пыталась вобрать в легкие побольше живительного воздуха. Медленно текли минуты.
Зловещий крик, раздавшийся в вышине, заставил девушку несколько раз моргнуть, чтобы прийти в себя.
Одинокий гриф парил над ее головой, явно выжидая и надеясь, что она уже не поднимется никогда. Дженни передернуло. Что и кому она пытается доказать?
Так же внезапно, как пришел в голову этот вопрос, она услышала голос, окликнувший ее по имени.
Дженни!
Голос прозвучал откуда-то из прерии, но так четко, словно в нескольких шагах. Перехватило дыхание. Затрясло. Ченс! Всю свою жизнь она искала у него поддержки и опоры. Во всех своих бедах и невзгодах. А теперь, когда его собственный мир дал трещину, она собралась отказаться от него. Эта мысль придала больше мужества, чем она даже могла себе представить, придала сил, которых, как ей казалось, уже больше не осталось. Она постаралась встать на ноги. С неимоверным трудом ей удалось взобраться в седло, но удержать в руках поводья уже не могла.
— Чейни, прости меня, пожалуйста, — прошептала она, наклоняясь вперед и крепко цепляясь руками за пропотевшую гриву. — Мне очень стыдно. — Голос пресекся. — Давай возвращаться домой, приятель.
Пошли домой.
Дженни несильно ударила каблуками по его потным бокам, еще крепче вцепилась пальцами в гриву и прилегла на мощную шею. Сидеть прямо не было сил. Висеть тоже было почти невозможно, но она старалась.
Ченсу Макколу, вероятно, сейчас плохо, и пусть уповает на Бога тот, кто помешает ей найти его. Она понятия не имела, откуда начинать поиски, но знала только одно: она должна найти его.
Дженни не заметила, как оказалась на, ранчо «Три Т», только почувствовала, что движение прекратилось.
Подняв голову, увидела перед собой знакомые стены конюшни справа и жилище старшего конюха слева. Она вернулась домой!
Дженни попыталась выпустить гриву Чейни. Онемевшие пальцы разогнулись с трудом. Освободив ноги из стремени, девушка сползла с седла и, не в силах стоять, упала на колени.
Прошло некоторое время. С трудом поднявшись, побрела к домику Ченса. Пошатываясь, остановилась у крыльца и в недоумении обернулась, не понимая, почему конь по-прежнему идет за ней следом. Опустив голову, девушка обнаружила, что повод все еще намотан на руку. У коня не было выбора. Она привязала его к себе.
— Ладно, приятель. Теперь ты свободен, — пробормотала она, бросая поводья на землю.
Дженни с трудом взобралась на крыльцо, взялась за ручку и повернула ее. Дверь распахнулась, впустив в сумрачное помещение последние лучи заходящего солнца.
Краем глаза Дженни увидела в углу кровать. Она долго и пристально смотрела на старенькое голубое покрывало. Потом судорожно сглотнула комок в горле, подошла к кровати и из последних сил рухнула лицом вниз, раскинув руки, словно желая обнять все то, что осталось ей от Ченса Маккола.
Выплакавшись, Дженни уснула. Конь по-прежнему неподвижно стоял у двери.
— Черт подери, сколько же можно ездить! — в сердцах воскликнул Генри, когда наконец Маркус выбрался из машины и увидел перед собой разгневанное лицо старого ковбоя. По спине побежали мурашки. Чутьем он понял, что отнюдь не хозяйственные проблемы заставили Генри разразиться проклятиями.
— Что случилось?
— Сами бы узнали, если бы раньше приехали! С дочерью вашей случилась беда, вот что!
Так он и подозревал.
— Черт побери, Генри, ближе к делу! Что с ней?
— Уехала. И насколько я понимаю, либо свернула себе шею, либо лежит сейчас под лошадью с одной мыслью — чтобы кто-нибудь пристрелил их обоих!
— О Боже! — выдохнул Маркус. — Что за чертовщину ты несешь?
— Это не чертовщина! Вы способны меня выслушать?
На крыльцо, размахивая руками, выскочила Хуана.
Мужчины стояли лицом к лицу. Ей показалось, что они сейчас начнут драку.
— Стойте! Так кричите, что слышно с другой стороны дома! Вы что-то не поделили или окончательно с ума посходили?
Генри повернулся в ее сторону и сплюнул.
— Я еще с ума не сошел, но сойду, если сейчас же мы не организуем поисковую партию!
Хуана судорожно глотала открытым ртом воздух, Маркус встряхнул Генри за плечи.
— Проклятый старик, если ты сейчас же не выложишь все, что должен сказать, я вытряхну это из тебя своими руками! — Паника, которую Маркус пытался подавить, уже запустила ледяные щупальца в самое сердце. Если Генри в ближайшее мгновение не объяснит, в чем дело, он перестанет себя контролировать.
— Дженни уехала несколько часов назад на Чейни.
Она была в чертовски дурном настроении. Остановить ее мне не удалось. Она до сих пор не вернулась. Проклятая коняга тоже. Поэтому я могу предположить два варианта — либо она…
— Достаточно! — воскликнул Маркус. — Я все понял. Пошли, Генри. Мы должны ее найти. Скоро начнет темнеть. Сколько у нас сейчас свободных людей на ранчо?
— Меньше, чем надо бы, — буркнул Генри, чувствуя некоторое облегчение от того, что хоть с кем-то разделил свою тревогу.
Они направились к конюшне. Маркус с трудом соображал из-за охватившего его страха. Почти вся жизнь Дженни прошла мимо него. Без него она стала взрослой, но становиться без нее стариком он не хотел.
— Босс! — закричал Генри.
Маркус обернулся и посмотрел в направлении, которое указывал старый ковбой. Нет! Боже милосердный!
Только не это!
Конь стоял, опустив голову, поводья валялись на траве. Он был один! Генри подбежал к нему раньше и первым делом опытной рукой провел по спине, потом приподнял ногу и узловатым пальцем поковырял копыто. В трещины набились мелкие камешки, травинки, земля. Из этого он заключил, что конь побывал где-то далеко, на неосвоенных землях. Взяв Чейни за уздечку, он приподнял ему голову и заглянул в большие выпуклые глаза.
— Господи, как жаль, что ты не умеешь говорить! Выглядишь так, словно побывал в преисподней и вернулся обратно. И где же ты потерял мою Дженни? — Генри обернулся и увидел на лице Маркуса нескрываемое выражение паники.
— Отведи его в стойло, — проговорил Маркус, — а потом собери всех людей и пришли ко мне. Надо наметить план действий. Нельзя терять время. Мы не можем все двигаться в одном направлении. До темноты необходимо ее разыскать.
Генри кивнул. Подхватив поводья, он двинулся вместе с Чейни к конюшне, но в тот же момент обратил внимание на приоткрытую дверь домика Ченса. Сердце на мгновение екнуло. Он бросил поводья и ринулся туда.