— У нас в городе есть несколько очень хороших мест, — заверил официант. — Бар «Привет», паб «Челси-стрит», «Новая пивоварня», еще есть…
— «Новая пивоварня»! Название звучит обнадеживающе, — заявила Дженни. — Новые дрожжи для новой жизни!
— Ну что ж. Значит, в «Пивоварню», — согласился Ченс и обратился к официанту:
— Теперь расскажите, как туда добраться. Я должен дать возможность девушке потанцевать.
— Здорово! — обрадовалась Дженни, когда они вошли в полутемный зал. Громко играла музыка, танцевальный пятачок был заполнен народом, публика вела себя оживленно.
— Да, только если нам удастся, найти столик, — прокричал Ченс ей в ухо.
— Вам нужен столик? — тут же переспросила оказавшаяся рядом официантка.
— Вот видишь — ищите и обрящете, — прокомментировала Дженни.
— Не думал, что это относится к столикам в баре, — заметил Ченс.
Они проследовали за официанткой в угол зала. Она приняла заказ и удалилась.
Дженни глядела по сторонам, впитывая обстановку, которая ничем особым не отличалась. Всюду, где звучит музыка кантри, пары танцуют в обнимку. Не составляло большого труда сообразить, что общаться в тесном личном контакте гораздо приятнее, чем на расстоянии.
— Ну, нагляделась? — спросил Ченс.
— Ковбой, ты либо держи меня крепко, либо брось поводья и дай мне поскакать самостоятельно!
Ноги ее уже приплясывали в такт музыке.
— Ты ни с кем не будешь скакать, кроме меня, дорогая, — заявил Ченс, вставая и беря ее за руки.
Заиграла простенькая, на два такта, мелодия.
Публика танцевала самозабвенно. Ченс и Дженни забылись в ночном хаосе музыкального вечера и в объятиях друг друга.
Лишь часа через два Дженни утолила свой танцевальный голод. Ченс устал, но не от Дженни.
Танцуя с ней, он сделал очередное открытие. Покачиваясь и двигаясь в такт музыке, он испытывал новое наслаждение от легких, скользящих прикосновений рук к ее выразительной спине, от случайных касаний бедрами… Теперь он понял, что это значит.
Даже здесь, в окружении хаотично кружащихся пар, он испытывал невероятное возбуждение.
Но что-то исподволь тревожило Ченса, и к Дженни это отношения не имело. Спустя некоторое время он снова испытал странное чувство, будто находился под наблюдением. Причем под наблюдением отнюдь не медицинским. Он чувствовал на себе взгляд человека, который как бы говорил: «Я тебя знаю».
Логан сидел в кресле у стенки с тем же самым бокалом вина, который заказал, когда пришел сюда. Он словно оцепенел, пожирая глазами высокого мужчину с миловидной темноволосой спутницей, которые прошли мимо его столика, направляясь к танцевальной площадке.
Боль в груди напомнила, что он все еще жив.
— Черт, — произнес Логан. — Я был уверен, что ты, мальчик, навсегда исчез из моей жизни!
И тут же поймал себя на другой мысли. Он уже не мальчик. Мальчик превратился в мужчину. В настоящего мужчину. Логан с силой стукнул бокалом по столу, содержимое выплеснулось на пальцы. Пара, сидящая рядом, укоризненно посмотрела в его сторону.
— Чего уставились? — рыкнул он и помахал рукой, подзывая официантку, которая поспешила на помощь.
Больше всего мучило Логана то, что на самом деле он всегда хотел видеть. Он смотрел на сына. Когда-то давно он узнал о его появлении, но отказался тогда признать его своим. Предоставил парню самому бороться за жизнь в самых тяжелых условиях, жестоко и несправедливо поступил по отношению к его матери. Сердцем Логан всегда понимал, что виноват, но не мог заставить себя признать это в действительности. Ни перед Маргарет, бывшей женой, ни перед Викторией. И тем более перед тем, кто, может быть, нуждался в этом больше всего, — перед своим сыном.
Сейчас, увидев Ченса, идущего сквозь толпу танцующих, он подумал, что это видение. Неужели ему так невероятно повезло и он наткнулся на предмет своих безнадежных поисков? Сын, которого он разыскивал по всему городу, сидел за столиком в одном зале с ним. И вдруг Логану стало страшно. Он терялся в догадках, зачем Ченс Маккол снова появился в Одессе.
Внезапно Логана обуяли новые страхи. Какие у Ченса могут быть отношения с Викторией? Однажды он избил этого парня до полусмерти. Потом пожалел об этом, но это было запоздалое раскаяние. Теперь Логан боялся нового столкновения, понимая, что на этот раз ему не удастся одержать верх. Этот человек, его сын, был выше, шире в плечах и значительно моложе его. Мысль о том, что этот парень занял место «короля горы», рождала в душе ярость. Логан Генри был не из тех, кто привык уступать.
— Ченс, — заговорила Дженни, как только умолкли последние музыкальные аккорды.
— Да, дорогая? — Он наклонился ближе.
— Кто тот человек? — кивнула она в сторону противоположной стены.
— Какой человек? — Посмотрев в указанном направлении, Ченс поймал на себе пристальный взгляд. Несмотря на полумрак, он ощутил исходящую от него угрозу. И одновременно что-то знакомое. Почувствовал, что где-то уже видел этот взгляд.
Логан понял, что они обратили на него внимание.
Ну что ж, пора. Может быть, для решения проблемы не потребуется ничего, кроме денег. Он встал и двинулся через зал, не разбирая пути, застывшим взглядом впившись в пару на противоположной стороне зала. В тот же момент он налетел на официантку с полным подносом бокалов.
Поднос вылетел у нее из рук. Бокалы посыпались на пол. Пострадали люди, сидящие за ближайшими столиками. Взрыв возмущения остановил Логана Генри.
— Пойдем отсюда, милая, — предложил Ченс. — Не знаю, что у него за проблемы. Может, он просто ищет драки. Если так, то он уже нашел, что хотел.
И он быстро вывел Дженни из зала, пока маленькое недоразумение не переросло в нечто более крупное. Кроме того, у него еще были и свои проблемы, с которыми желательно разобраться поскорее. Он поерзал, устраиваясь на сиденье машины и испытывая сильное давление в джинсах. Ченс улыбнулся, когда севшая рядом Дженни положила руку ему на бедро.
Ченс вышел из ванной комнаты, обмотав полотенцем бедра, и остановился, пораженный видом распростершейся посередине кровати Дженни, на которой не было ничего, кроме улыбки.
— Что это значит, дорогая? Должен я это рассматривать как намек? — Он почти со страхом ждал ответа.
Насколько он мог понять, Дженни руководствовалась своими законами.
— У-м-м-м-м… Я собираюсь тебя смутить, — заявила она, скатилась с кровати и сдернула с Ченса полотенце.
— Ну что ж, тебе это удалось, — усмехнулся он. — Теперь можешь смотреть, как я краснею.
Дженни загляделась, непроизвольно восхищенная восставшим доказательством его смущения.
— Кажется, ты совсем не смущаешься, а, наоборот, очень даже гордишься собой. Знаешь, как говорят, не задирай голову, а то упадешь!
— В таком случае держи меня, дорогая, пока моя гордость не упала.
Дженни потянулась к нему, но Ченс простонал:
— Не надо!
И, подняв ее на руки, понес на кровать. Руки Дженни замерли в тот момент, когда Ченс устроился у нее между ног. Она только широко распахнула глаза, но на разговоры времени не осталось. Ченс заставил ее плясать под собой.
Кто-то на чем свет стоит ругал Ченса. Он оборачивался во все стороны, но никого не видел. Голос гремел, исходя откуда-то из темноты. Он видел лишь пожар, бушующий внутри дома. «Ублюдок! Я не хотел тебя! Ты не должен был появляться на свет!»
Он дернулся, застонал, пытаясь возразить, стремясь прекратить это издевательство. Но голос оставался вне досягаемости и вне видимости. Потом, как всегда, послышался женский плач и о чем-то просящий, умоляющий девичий голос. И появилась кровь… Кровь была повсюду.
Потом раздались звуки сирены. Замигали огни… В голове словно разорвалась граната…
От боли он упал с кровати.
Дженни проснулась от его стона, и прежде чем сообразила, в чем дело, он уже поднялся и поковылял в ванную.