- Стенкс арестован. Он напал на тебя. Я постараюсь все объяснить… - складывалось ощущение, что Шерлок в первый раз в своей жизни просто не мог подобрать нужных слов. - Я думал, что не успею. Я все рассчитал, а он оказался в твоей квартире, хотя должен был быть еще в больнице. В общем, это мой просчет.
Шерлок ненадолго замолчал, а Джон обессилено откинулся на подушки, мысленно сканируя тело и сопоставляя свои ощущения со знаниями доктора Уотсона. Раз нет повязки – глаза в порядке и слепота на самом деле временная, это успокаивало. Но тело горело от боли, а значит, повреждения все-таки были, но, судя по ощущениям, не серьезные.
- Стенкс сам синтезировал этот наркотик, поэтому мы не знали точный состав, мне пришлось немного поэкспериментировать. А ты все равно так долго отходил от его действия, что все подумали… - Шерлок не закончил, но Джон мысленно продолжил фразу – «никогда не очнешься». - Я могу все объяснить, – начал он оправдываться, и Джон разозлился:
- Прекрати! Просто перестань со мной играть. «Я, я, я» – всегда только ты, Шерлок. «Мой просчет. Мои выводы». А как же другие? – злость свернулась ядовитой змеей в груди Джона, и весь юношеский запал обвинительных слов обрушился на голову невыносимого детектива.
Было так больно и обидно не только за доктора Уотсона, которого Шерлок не раз использовал для своих целей, но и Джеймса. Молодой, открытый и совершенно бесхитростный Джеймс действительно думал, что нравится Холмсу в подобном плане, открыл сердце, почти уговорив свое второе «я» на это безумство. Ведь после такого красивого ухаживания и сногсшибательного поцелуя даже Джон поверил во внезапно проснувшиеся чувства, совершенно забыв, какой на самом деле эгоистичной сволочью становился детектив, если дело касалось его обожаемых расследований.
- Это не так, - старался перебить его Шерлок, но Джон не желал слушать, выплескивая наружу весь гнев, который принадлежал обеим его личностям. Он говорил и говорил: обвиняя, злясь, уничтожая все вокруг своей обжигающей слепой яростью, а Шерлок слушал.
Осознавая свою вину, он смотрел на перекошенное, красное от гнева лицо юноши и понимал, что не сможет все ему объяснить, не сможет заставить понять мотивы, толкнувшие его на такой ужасный поступок, но он хотя бы попытается. Ему просто необходимо, чтобы этот недобрый огонь разочарования, который он читал в уже прозревших глазах Джеймса, больше никогда не был направлен против него.
Когда, наконец, стали постепенно проявляться очертания комнаты, Джон замолчал, с удивлением понимая, что Шерлок не шутил, когда говорил, что Джеймс находится у него дома. Обстановку этой спальни Джон помнил до самых мельчайших подробностей, как и всю квартиру на Бейкер-Стрит.
- Так почему ты говоришь я не в больнице? Почему здесь? Это ведь твой дом? - он провел перевязанной ладонью по своим волосам, краем глаза улавливая, как изменилось от его вопросов лицо сидящего рядом Шерлока.
- Твои раны не опасны, а действие наркотика почти прекратилось. К тому же приглашенный мной доктор вышел из комнаты за минуту до твоего пробуждения.
- Почему ты не оставил меня в клинике? – повторил вопрос Джон, но вложил в него совершенно иной смысл, и Шерлок заметно напрягся. – Ну, конечно! Ты внезапно понял, как ужасно со мной поступил? Или осознал, какой скотиной был? А твой всесильный братец просто помог избежать неприятностей? Конечно, как и всегда.
Шерлок открыл рот, собираясь что-то возразить, но, глядя, как Джеймс в знакомом жесте со вздохом прикрыл рукой глаза, передумал.
- Тебе все равно нельзя возвращаться домой еще некоторое время, и я действительно чувствую свою вину за случившееся, поэтому просто позволь хоть чем-нибудь компенсировать доставленные мною неудобства. – Говоря это, Шерлок быстро ходил по комнате, бездумно переставляя свои вещи с места на место, что явно свидетельствовало о сильном волнении и неуверенности.
– Постарайся понять, мною руководило не только стремление поймать Стенкса, убившего только в этом месяце четверых молодых людей, но и желание познакомиться с тобой поближе. Ты - тот самый человек, ради которого погиб мой лучший друг, и, увидев тебя впервые, я просто захотел немного пообщаться.
Брови Джона удивленно поползли вверх.
«Пообщаться? Да Шерлок Холмс еще ни с кем не заводил разговор ради того, чтобы просто «пообщаться», - искренне удивился Джон.
- А потом я увидел, что ты интересен Стенксу, которого я давно подозревал, и в голове созрел план…
- Ты мог бы поделиться со мной, - перебил его Джон, но Шерлок лишь отмахнулся:
- Нет, не мог. Мне нужны были доказательства, этот его наркотик – чертовски интересная вещь: полностью расслабляет, снижает чувствительность к боли, вызывает эйфорию даже от звуков.
- Ты что, нарочно пробовал эту дрянь? – Джон, позабыв про все на свете, принялся отчитывать Шерлока, у которого от забористых ругательств, вырывавшихся изо рта молодого и, как ему казалось, совсем неискушенного юноши, в изумлении вытянулось лицо. – А если существуют какие-либо побочные эффекты – ты об этом подумал? – кричал тот. - Вот моя слепота к примеру…
- Она же временная, - попробовал оправдаться Шерлок, но Джона уже понесло, и Холмсу не оставалось ничего лучше, чем просто дождаться, когда, наконец, его несносный гость замолчит.
Постепенно злость улетучивалась, и на ее место пришла усталость. Джон даже и не успел заметить, как на тумбочке рядом с кроватью появился поднос с тарелкой вкусно пахнущего бульона и горячим чаем. Шерлок попытался его кормить, но молодой человек наотрез отказался от помощи и с перебинтованными руками неуклюже держал ложку, расплескивая суп себе на рубашку. Он старался не обращать внимания на закатывающего глаза Шерлока и его ядовитые замечания, ведь главным и для Джеймса, и тем более для Джона всегда была возможность не только самостоятельно принимать решения, но и не зависеть от кого-либо, даже если этот кто-то был его лучшим другом.
После обеда Джона стало клонить в сон, и все тревоги и волнения прошедшего дня отступили на второй план.
- Спи, - Шерлок осторожно дотронулся до его волос, точно собираясь погладить, но Джон затряс головой, стряхивая руку: он все еще злился.
Долгожданный отдых оказался спокойным и, что самое главное, без сновидений. Он восстановил не только физически, притупив боль, но и почти полностью развеял внутренние тревоги.
Джон открыл глаза и, расслабленно потянувшись, застыл, когда его взгляд наткнулся на устроившего голову на его постели и безмятежно спящего Шерлока. Рука непроизвольно потянулась к отросшим волосам детектива, и Джон ощутил под пальцами мягкие завитки, в которых кое-где уже проглядывали седые пряди. Конечно, он понимал все мотивы, толкнувшие друга на такой ужасный поступок, но то, что Шерлок забрал Джеймса из больницы и, обратившись за помощью к Майкрофту, приставил к нему лучших докторов, сам готовил и поил чаем, говорило о многом.
Слишком странное поведение просто не могло быть очередной игрой или развлечением вечно страдающего от скуки гениального друга. Джон слишком хорошо знал, что именно скрывается за вечным стальным панцирем из пренебрежения и резких слов, защищавших Шерлока от окружающей действительности.
Только что теперь делать в такой странной и даже опасной для Джеймса ситуации – этого доктор Уотсон, к сожалению, не знал.
- Останься.
Джон вздрогнул и отдернул руку, он и не заметил, когда Шерлок проснулся.
– У меня хватит места для нас двоих, а тебе все равно некуда идти.
- Это не очень удобно, - постарался возразить Джон. Шерлок тут же поднял голову и пристально посмотрел ему в глаза, словно уговаривая согласиться. – Но что мы скажем остальным?