Повесть 1. Царство крыс (отрывок 1)
Единственный волшебник
Повесть 1. Царство крыс
Размеренно грохоча, поезд нёсся вперёд. За окном мелькали столбы электропередач и высокие клёны, с позолоченной вечерним солнцем листвой. Я видела сотканных из лучей света созданий, которые дикими псами неслись рядом с вагоном и лязгали зубами, пытаясь куснуть железного зверя. Гибкие, длинноногие гончие, они всё бежали и бежали, оставляя за собой быстро исчезающую дорожку из солнечной пыли.
Я откинулась на спинку сиденья и улыбнулась спутникам.
— Попросить у проводника чай?
Светка, сестра, не ответила, храня безучастное выражение лица. Родители тоже. Я поджала губы.
Жалкие тени. Конечно, они могли ходить, иногда даже выдавливать из себя короткие фразы, но жизнь будто вытекла из них, оставив пустую оболочку. И я ничего не могла исправить. Пока. Оставалось смириться.
Вышла в коридор. Из закрытых купе не доносилось ни звука, и неожиданно смолк даже грохот поезда. В начале вагона, как в обычных поездах, купе проводника не оказалось. Только металлическая дверь в туалет. На всякий случай заглянула туда, но не увидела ничего, кроме унитаза с деревянным стульчаком и грязно-жёлтых пятен на полу.
— Вы в очереди?
Обернулась и натолкнулась на женщину. Чуть прищурив янтарные глаза, она смотрела на меня свысока. Пучок ярко-фиолетовых волос ядовитым грибом топорщился над головой, заострённые уши с кисточками торчали на макушке, тонкие кошачьи усики чуть колыхались на ветру и в вырезе платья серой дымкой виднелся пушок.
— Вы идёте или свободно?
Я моргнула, и женщина-кошка превратилась в заурядную особу средних лет.
Должно быть, нервное истощение – ведь последние несколько часов я не верила, что выберусь живой – богатая фантазия и плохое освещение сыграли со мной злую шутку, исказив действительность.
— Извините. Свободно. А вы не знаете, где проводник? Мне бы чаю.
— В другом конце, ― раздражённо фыркнула женщина и по-кошачьи проскользнула мимо меня.
Я купила чайные пакетики у проводника, который ни во что не превратился, но презрительно сморщил лоб, посмотрев на протянутые купюры.
— А снарков совсем нет? Ну, ладно. Обменяю в Маржуме, там не такие зверские комиссии.
Списав «снарки» на очередной подарок усталости, я поблагодарила проводника и вернулась к семье.
Заварила чай и, обхватив чашку руками, откинулась на жёсткую спинку, прикрыла глаза.
Никто не пил чай. Родители и Светка даже не прикоснулись к чашкам. Понимаю, это всего лишь их тени. И пусть мы не ладили, но неужели больше никогда не встретимся? Не будет маминого летнего пирога с вишней, не будет Светкиных красок, разлитых по моему столу, не будет потрёпанного папиного портфельчика?
Только стакан чая теперь и может меня согреть.
Всегда любила погреть руки о тёплую чашку. В прошлый раз я так же уютно сидела и пила кофе с человеком, который через несколько недель и загонит меня в этот поезд.
Странная штука – память. Избирательная. К примеру, хорошо помню кованые крючки с завитками в виде листочков шиповника и фарфоровые чашки в кафе, даже узор на металлическом подстаканнике из поезда помню! А вот из какой посуды дома у родителей ела – не помню.
Память – это монстр, который поглощает воспоминания, последнее, что у меня осталось.
Память – неверная подруга. Стареешь, и она покидает тебя. Но и у глубокой, дряхлой старости есть преимущества: смерть. А с моей смертью правда, которую мы тщательно оберегали все эти годы, правда, способная нас погубить, потеряет значение и власть.
Прежде, чем всё закончится, и история навсегда запомнит меня чудовищем, хочу рассказать о моём воспитании, о человеке, который меня учил, и о том, кем я была раньше и как стала чудовищем.
Мне было тогда двадцать лет, почти ребёнок. Всего двадцать лет! Да что я могла понимать в жизни?! А ведь мнила себя самой умной! Глупая наивная девочка! Да если бы ты хоть на сотую долю была такой умной, как хотела, то уж забилась бы в самый тёмный угол и не лезла бы на рожон.
До побега я жила с родителями и сестрой. С настоящими, а не теми бледными тенями, что сидели напротив меня в поезде и не пили чай. Я оканчивала четвёртый курс экономического института. Были планы и цели, увлечения, приятели, с которыми иногда проводила время. Словом, заурядная жизнь меня вполне устраивала.