Но я растерялась лишь на секунду. Мимолётное воспоминание о конвейерных ножах толкнуло меня вперёд! Как можно дальше, пока острые коготки не вонзились в спину!
Выбежала в земляной коридор с дощатым полом и на развилке, не видя разницы между бесконечными тёмными туннелями, свернула направо. Потолки здесь оказались ужасно высокие, точно когда-то это место строилось не для низкорослых крыс, а для великанов. Стены были вытесаны из грубого чёрного камня, местами мерцавшего как кварц. Фонари со светлячками горели редко и неровно.
Промчавшись совсем немного, я ощутила покалывание в груди и горле. Нетренированное тело всячески сопротивлялось. Пришлось идти медленно, красться и опасливо вздрагивать из-за каждого шороха: то за стеной плакал младенец, то стонал узник. Иногда раздавался лязг ножей, скрежет несмазанных механизмов. И с каждым новым шумом всё сильнее пробирала дрожь. Лихорадило.
Казалось, что каждый камень в этом зачарованном месте живой и наблюдает за мной узкими щёлками-глазками.
Я присела, прислонилась к стене и глубоко вдохнула. Всё не так страшно, дворец не может за мной наблюдать, он не живой. У меня просто разыгралась фантазия. Минут через пять я успокоилась и опасливо засеменила дальше.
Наконец, впереди замаячила дверь.
Осторожно я выбралась наружу и зажмурилась от неожиданных брызг яркого солнца. Вскоре привыкла и быстро пронеслась по знакомой аллее, скользнула через ворота, обвитые плющом, и увидела отходящий от станции поезд. Сердце защемило. Вся моя душа превратилась в сплошную ноющую болячку.
Надеюсь, моим ненастоящим родителям удалось вырваться из парка и вместе со Светкой уехать. Теперь они будут в безопасности, потому что кошмар остался со мной.
Дом, который я покинула, не был моим домом. Люди, которых я принимала за семью и вела за собой, не были моей семьёй. Мои настоящие родители и сестра остались в мире до прикосновения к голубому шару и, под действием чар забыв меня, продолжали жить.
Я – одна. Совершенно одна. Стою в безымянном поле, где под свинцовыми облаками безжалостно-ледяной ветер кидает кузнечиков по василькам, а старая железная дорога с гниющими шпалами тянется неверным зигзагом и бесследно исчезает вдали.
Слеза скатилась по щеке. Я всхлипнула и огляделась, но даже своды арки из вьюнка уже растворились.
— Крауд должен быть где-то тут.
Повесть 1 (отрывок 8)
Прошло будто бы несколько сотен лет. Лестница на платформу развалилась, бетон осыпался, обнажая ржавый металлический скелет. Колючий кустарник, росший под нею, пробился через трещины полноправным хозяином.
Резко похолодало. И дул ветер, поднимая тонкие ураганы пыли и гоняя прелый мусор туда-сюда.
Я поёжилась, обхватила себя руками и неторопливо зашагала к билетному павильону - с разбитыми окнами, ощетинившимися пиками-осколками, словно тут никогда не кипела жизнь, а шум и пассажиры оказались лишь миражом.
Крауд в нелепом чёрном сюртуке с лацканами и накинутой на плечи красной мантией покачивался на стуле и тасовал пачку билетов, как колоду карт. К поясу были пристёгнуты ножны, из которых чуть выглядывала сверкающая красным шпага.
— Ну-с, как крысы? — хрипло поинтересовался он.
— Подлец! Что ты сделал с их принцессой? — прошипела я, сжимая кулаки. Вы даже не представляете, как мне хотелось наброситься за него, схватить за чертовы лацканы, отодрать их к дьяволу и бросить Крауда в обломки пластиковых стульев, жаль, этих обломков не хватило бы, чтобы погрести его навсегда!
— Ах, они, кажется, хотят свалить на тебя вину за ту неприятную историю с принцессой? Но сейчас это не должно тебя волновать, дорогая Вики. Крыс пока тут нет.
— Значит, скоро будут!
— Неужели?
Его уверенно-насмешливый тон раздражал. Он намного лучше меня разбирался в здешних законах. От злости я стиснула кулаки.
— Зачем всё это? — внимательно взглянула на Крауда.