― Дядюшка! ― воскликнул Анри, бледнея. А я чуть было ликующе не захлопала в ладоши.
― Кто этот некрасивый юноша? ― джинн с прищуром взглянул на Анри. ― Разве может он быть сыном прекрасной, как тысяча ночей, морской разбойницы?
― А ну прекратить! ― МакГи в гневе ударил кочергой по столу, и тот с треском развалился. От неожиданности я подпрыгнула: в немощном теле старика вдруг оказалось столько силы? Вот что значит – бывший пират.
― Оставь мальчишку, Абдул, и никогда больше не говори о нём худого слова. Вернёмся к Крауду.
Повесть 1 (отрывок 14)
Я затаила дыхание и придвинулась к джинну, чтобы не пропустить ни слова. Дрожащий Анри опустился в кресло, сложил руки на коленях и, тяжело дыша, уставился в пол.
― Злостный обманщик похитил лампы собратьев моих и продал их крысиному султану, царю, как вы его называете, точно мы – бездушный товар, ― произнёс джинн.
― Неужто ты был этому свидетелем? ― прищурился дядюшка.
― Не сомневайся! ― джинн гордо выпрямился.
― А говорят, ты в тот вечер до чёртиков напивался в трактире у реки, бросив пост и оставив лагерь джиннов без охраны.
― Как ты смеешь, смертный!
― Замолчите! ― резко выкрикнула я. ― Болтовнёй вы впустую тратите время. И слепому ясно, что Крауд – виновен. Да, он хитёр и умудряется действовать в рамках ваших законов, но это не умаляет его вины. Вы, МакГи, правы: нельзя казнить лишь по домыслам. Возможно, мои доказательства и доказательства Абдула – неубедительны. Что ж, у нас есть ещё один свидетель, слову которого не поверить нельзя.
Все уставились на меня. Я раскраснелась и от охватившего меня запала, и от ужасающего чувства неловкости.
— Что же ты предлагаешь, юная странница? ― спокойно-угрожающе спросил джинн.
— Поговорить с принцессой. Я знаю, что Крауд сотворил с ней ужасное зло. Итак, я бы хотела увидеться с принцессой, очистить своё имя перед крысами (тут джинн прыснул со смеху) и просить их помочь в поиске этого мошенника. И если вина Крауда будет доказана, то мы осудим его как подобает по закону. Никакого произвола, — произнесла я. — Кстати, как судят в вашем мире?
— Суд с присяжными, выступления обвинителя и защитника, ― ответил Анри.
Я кивнула.
Джинн фыркнул.
— Поступай, как посчитаешь нужным, юная странница, но пусть моему племени будет дарована свобода.
— Я попрошу крыс вернуть лампы твоих товарищей. Этого будет достаточно?
Дух лампы вздохнул.
— Так и быть – уступлю.
— Теперь, Абдул, ты поможешь нам поговорить с принцессой? Если Крауд напал на неё, то только она сможет это доказать.
— Помогу, но не колдовством, потому что пока я слаб и бессилен, а советом. Соорудите механизм, в котором можно спрятаться, и преподнесите его как подарок ко дню рождения принцессы.
— Троянский конь, — улыбнулась я.
— Что?
— В моём мире это называется троянский конь.
Джинн довольно потёр ладони.
— Мастер-механик, мой добрый друг МакГи, спроектируешь коня?
— Ёк-макарёк! Да! Только дайте время.
МакГи убрал с рабочего стола старые чертежи и разложил чистый лист.
— Анри, пока сходи в подвал, посмотри, какие формы для отливки у нас есть.
— Так вы же их все знаете.
— Ты поищи. Мне нужно всё, что у нас есть. Даже то старьё, которые я сказал тебе выбросить два года назад, а ты сохранил.
До позднего вечера старик трудился над чертежом, пока мы с Анри и Абдулом изучали подвал и собирали все литейные формы, за ненадобностью забытые в чулане. Сказать по правде, в них, наверное, раньше отливали железные пластины для слонов. При виде такого сокровища Анри возбуждённо зашептал мне на ухо:
— Во времена королей-людей Ашбадесса и Буджума слоны, бегемоты, мамонты и львы были грозным оружием королевской гвардии. Для них отливали броню из драконовой стали, на солнце блестящей как кровь, чтобы враги боялись. Но затем с запада приползли клацающие зубами крысы…
— Хватит трепаться! — окликнул нас МакГи.
Но пока мы разгребали место в гостиной для строительства коня, Анри нашёптывал мне истории.