— Вот как?
— Септимий Крауд – зло, худшая из напастей. Он отнял у меня самое дорогое, сына. И у тебя он отберёт всё, что тебе дорого. Я знаю, о чём говорю, — от грусти в её голосе похолодела. — Просто уйди и спаси себя. Уходи как можно дальше. Не пытайся бороться с ним, с крысами или ещё с чем-то, что найдёшь. Любая битва уже проиграна. Волшебство опасно, и оно погубит тебя.
— Не решайте за меня, — презрительно хмыкнула.
Старуха лишь покачала головой.
— Вижу, тебя уже приучили ко всяким глупостям. Иди, но я тебя предупредила.
И я ушла, поднялась на железнодорожный мост. Мимо медленно плёлся поезд. Машинист боялся: если ехать что есть мочи, то мост обрушится. Схватилась за поручень и вскарабкалась в открытый тамбур, а затем открыла дверь вагона и зашла в пахнущее тоской помещение-гусеницу.
Теперь я - неприкаянная странница. Ни дома, ни друзей. Мне страшно доверять людям, ведь почти каждый ненавидит Крауда и готов вместе с ним на куски порвать и ту девчонку, что позволила волшебнику-обманщику выжить. Я нигде подолгу не задерживалась, болталась по мирам, как перекати-поле, пытаясь понять, как и почему разрушается мир и можно ли это остановить.
Повесть 2 (отрывок 8)
С тех пор, как я покинула бродяг под мостом, прошло восемьдесят пять дней. Каждый бесполезно прожитый день помечала крестиком в блокноте, который подобрала в тамбуре. На обложке чётко отпечатался грязный след мужского ботинка. Одержимая, решила, что это непременно след моего мучителя.
Каждый вечер ставила крестик в блокнот, а потом долго смотрела на отпечаток. Интересно, где этот негодяй сейчас? Небось, кьянти потягивает на далёком жарком курорте. Иногда казалось, что вот-вот схвачу его, столкнусь с ним лицом к лицу - но он вечно ускользал.
Восемьдесят пять дней скиталась по мирам в надежде на чудо, на помощь. Но ни никаких знаков свыше.
Неплохо бы разобраться в устройстве волшебства и дверей меж мирами, узнать местные законы и собрать все сплетни о Крауде, какие только есть. Лучше всех мне помог бы дядюшка МакГи. Но я позволила крысам забрать Анри, бессовестно нарушив обещание вернуться, и теперь стыдилась идти к старику. Впрочем, возможно, ещё заглажу вину, освобожу Анри (он ведь наверняка всё ещё ждёт, как преданная собачка). Вот тогда мы славно заживём и спасём мир!
Возможно, стоило поискать какого-нибудь джинна. Но связь с Абдулом я потеряла ещё в крысином царстве. И хотя говорят, что джинны сбежали из дворца, одурачив принцессу, я больше не встречала никого из их братства. Наверное, побег – это лишь слухи, а сам Абдул, последний из рода джиннов, погиб, закованный в цепи.
Я стала отшельницей, приютившейся на площади святого Себастьяна в мире Арахисовая пустыня. Тихонько сидела на своём кусочке тротуара и собирала милостыню. Говорят, Крауда видели где-то в этом мире, но пока мои наблюдения успехом не увенчались.
Чтобы не запутаться и не упустить важной детали головоломки, расскажу, как попала сюда: в город Альмаир государства Эшаин Арахисовой пустыни.
Ни один из тех поездов, на которых я путешествовала, не похож на ту металлическую гусеницу, что увезла меня и мою мнимую семью от ядовитого тумана. Тогда мы ехали во вполне обыкновенном вагоне, полном упоённых романтикой поездки пассажиров. Незнакомцы были пусть и из чужого мира, но всё же живыми.
А теперь я подолгу смотрела в серые, нахмуренные и изнурённо-опустошённые лица моих попутчиков и понимала: проблема не в поезде. Металлическая гусеница осталась такой же: кожаные сиденья, местам измалёванные маркерами, и форточки, не желающие открываться. Но люди – испуганные, нервные, косящие глаза и вздрагивающие без причин.
Это в мире что-то пошатнулось. Всё потихоньку менялось.
Я не спала несколько дней. А когда, наконец, устроилась в углу, натянув на голову длинную мантию, чтобы не дуло, меня ссадили с поезда.
Безбилетница. Контролёр был беспрекословным боровом в фуражке. Хорошо, хоть просто выгнал, а не угрожал штрафами и тюрьмами. Если бы я знала правила странников, то, возможно, доказала бы своё право остаться. Но свиное рыло и выступающие клыки контролёра отбили охоту спорить.