Си Чень прикрыл наготу Вэй Ина, который издал тихий, хриплый стон боли, когда Ван Цзи двинулся назад, выходя из него. Без сильных рук Лань Чжаня на бедрах он бы упал, но Си Чень успел взять его за плечи и притянуть к себе.
Последнее, что чувствовал У Сянь — это позорное чувство выливающейся из него горячей спермы. Она стекала по внутренней стороне бедер в огромных количествах, капая на темный пол.
Ван Цзи нервно сглотнул, понимая, почему цвет у этой жидкости имеет розовый оттенок — это кровь.
Лань Чжань смотрел, как брат пытается укутать бессознательного Вэй Ина, чтобы отнести его к лекарю.
— Что… Что мне делать? — наконец говорит Ван Цзи, чувствуя, как в уголках глаз собираются слезы. Что он наделал? Как он мог?
— Я не знаю, брат, не знаю… Ты… Просто… Как ты…
Си Чень растерян не меньше Ван Цзи. Он не может избавиться от этого чувства разочарования в брате. Он безгранично любил Лань Чжаня, но то, что он сегодня сотворил… Последствия могут привести к самому ужасному финалу.
Дверь распахнулась. Ци Жень застыл. Его глаза сузились.
— Дядя… — произнес Си Чень, держа на руках Вэй Ина, из которого по-прежнему вытекало что-то.
***
Ван Цзи не мог стоять ровно и молчать, когда тяжелый дисциплинарный кнут вновь и вновь раздирал кожу и мышцы на его спине. Кровь тонкими струйками текла на камни. Для его молодого тела десять ударов от дисциплинарного кнута — это максимум, который он может выдержать.
Раны будут долго заживать и невероятно сильно болеть. Это будет ему напоминанием на всю жизнь за то, что посмел сделать. Посмел зайти так далеко, желая кем-то обладать.
Каждый в клане Гу Су обязан иметь стойкую выдержку. Все считали, что она у Ван Цзи есть. Видимо, его самообладание и стойкость рядом с Вэй Ином терпели полный провал.
После десятого удара он упал. Си Чень аккуратно приподнял брата, накрывая его спину белоснежной тканью.
— Вэй Ин… Что… С Вэй Ином?.. — с трудом спросил альфа, ощущая тепло, исходящее от брата. Си Чень пришел сюда только что, видимо, уже решив все с У Сянем.
Си Чень вздохнул. Он помог Ван Цзи подняться и, придерживая за плечи, повел в цзинши. Уже было поздно, но наказание решили провести прямо сейчас, чтобы не откладывать. Завтра состоится собрание старейшин, которые будут решать, что делать в этой, казалось бы, безвыходной ситуации.
— Брат… Что с ним?
— Ему сильно досталось. Лекарь сказал: «Если бы не течка и не естественная смазка, я не представляю, сколько крови и разрывов могло бы быть». А еще ты пометил его и, скорее всего, ха… Скорее всего, он понесет от тебя.
Си Ченю было очень тяжело говорить подобное, но Ван Цзи должен все знать и понимать. Он сломал Вэй Ину жизнь: из-за бесчисленных меток ни один альфа на него не взглянет, а сам организм У Сяня будет отторгать чужого альфу. Метка — одно из самых серьезных решений между омегой и альфой. Ван Цзи поставил несколько штук насильно.
— Брат, я… Что же мне делать? Как мне жить дальше? Что я натворил? Вэй Ин… Я…
По щекам Лань Чжаня потекли слезы. Он ни одной не проронил, пока принимал удары, но осознание своей вины убивало в нем все. Он ненавидел себя. Он бесконечно сожалел. Он был полностью разбит.
***
Цзян Чэн в ожидании стоял подле Янь Ли.
— Как же так? — тихо спросила девушка, накрыв лицо руками. Они не видели еще Вэй Ина, знали лишь, что все довольно серьезно.
— Я догадывался, что этот интерес Вэй Ина к этому Ван Цзи ничем хорошим не кончится. Я… Я убью его.
Альфа сжал кулаки, останавливая себя от того, чтобы найти Лань Чжаня и убить его просто потому, что не хотел уходить от У Сяня сейчас. Позже он сделает все, чтобы разрушить жизнь Нефрита.
— А-Чэн, прекрати. Нам нужно думать, что делать дальше…
Ци Жень вошел в небольшую комнату ожидания, подошел к брату и сестре.
Ученики, поклонившись, взглянули на бледного старика.
— Я отправил письмо в орден Юнь Мэн Цзян. Я попросил ваших родителей приехать, чтобы разрешить эту ситуацию…
— Как ее вообще можно разрешить?! — вскипел Цзян Чэн, не в силах уважительно вести себя по отношению к старшему, когда его племянник сотворил такое с Вэй Ином.
Ци Жень не знал, что сказать, поэтому, опустив глаза, молчал. Такая ужасная ситуация не могла ему присниться даже в самых жутких снах, но она случилась наяву. Его достопочтенный, идеальный и прекрасный племянник надругался над Вэй Ином.
Из комнатки вышел лекарь, вытирая руки о какую-то тряпку.
— Сможете проведать утром. Сейчас ему нужен отдых и уход. Не знаю, когда он очнется, но буду следить за его состоянием всю ночь. Хотите услышать то же самое, что я поведал Первому господину Ланю?
***
Вэй Ин чувствует нежные прикосновения к лицу. Аромат, исходящий от девушки, он не спутает ни с чем.
— Шицзе… — тихо и хрипло произнес У Сянь, медленно приоткрывая глаза.
— А-Сянь, как ты себя чувствуешь? — взволнованно спрашивает она, вглядываясь в родные серые глаза с надеждой.
— Ох, теперь, когда ты спросила, я понимаю, что не очень-то хорошо…
Вэй Ин старается натянуть улыбку, но его тело болит. Он с трудом приподнимается на руках, чувствуя саднящую боль в заду.
— А-Сянь… Ты голоден? Врачеватель попросил накормить тебя, когда ты проснешься.
У Сянь осмотрелся. За окном вечерело. Вопрос сестры он проигнорировал, потому что сейчас важно другое.
— Шицзе, сколько я проспал?
— Целую ночь и целый день.
— Ох… Что случилось после того, как я… После того, как я отключился? Где Цзян Чэн?
Девушка не знала, как ответить на все эти вопросы. Она вообще не знала, как себя вести. Все, что ей сейчас хотелось — это обнять и утешить У Сяня. Она представить себе не могла, как ему было тяжело, и что он чувствует сейчас.
— Тебя нашел Си Чень и Ци Жень. Си Чень отнес к лекарю, а Ци Жень наказал Ван Цзи десятью ударами дисциплинарного кнута.
Лицо Вэй Ина вытянулось. Он и представить себе не мог, какие муки вытерпел Лань Чжань. Это считалось одним из самых серьезных наказаний.
— А дальше… Ци Жень отправил письмо в наш орден. Утром приехали отец и матушка, чтобы быть на суде.
— Суд? Но его же уже наказали! — все также хрипло произнес У Сянь, хмуря брови.
— Вэй Ин, это слишком… серьезный проступок. Между орденами могут возникнуть натянутые отношения. Старейшины Гу Су хотят выгнать Ван Цзи из Облачных Глубин…
— Что?! — вскрикнул Вэй Ин, потому что его голос вдруг прорезался. Закашлявшись, он принял протянутую Янь Ли пиалу с водой, и осушил ее.
— Вэй Ин, ты так беспокоишься о Ван Цзи… Я не понимаю, как обстоят дела, но ты… Тебе он нравится? Даже после того, что произошло между вами?
Вэй Ин поджал губы. Он поднялся с постели, стараясь не обращать внимания на боль. Поспешно натянул ханьфу, завязал волосы и сорвался в главный зал. Янь Ли побежала за А-Сянем, едва поспевая.
***
— И все же! Я считаю, что решение нужно отложить. Вэй Ин сильно пострадал, его жизнь сломана. И как бы не было печально, но только Ван Цзи может стать его супругом, — Цзян Фэн Мянь нахмурился, наконец-то встревая в спор.
— Отец! Его нужно казнить! — выкрикнул Цзян Чэн. Он чуть ли не плевался ядом, глядя на стоящего на коленях Ван Цзи. Его ханьфу на спине пропиталось кровью, отчего в огромном помещении постоянно витал неприятный запах.
— Цзян Чэн! Помолчи! — строго выкрикнула Юй Цзы Юань.
— Полагаю, мы должны отложить вопрос о наказании до тех пор, пока Вэй Ин не проснется. Так мы сможем услышать сторону пострадавшего. К сожалению, мы до сих пор ничего не знаем о ситуации, — тихо произнес Ци Жень, поджимая губы.
— Вы что это, намекаете, что Вэй Ин мог соблазнить вашего племянничка? И что Ван Цзи совершенно ни в чем не виноват? А вы готовы ответить за свои предположения, господин Лань Ци Жень? — госпожа Юй усмехнулась, вцепившись когтями в глотку тигра.