– Разденься.
Полковник достал откуда-то тюбик смазки и положил его рядом с Тивеном. Но приступать к делу не спешил. Он стоял в изножье кровати и смотрел, как Тивен стягивает с себя свитер и рубашку.
Наконец они оба были обнажены.
Тивен полуобернулся, нашарил на постели подушку, подгреб ее под себя и опрокинулся на спину. Так гораздо удобнее было смотреть на полковника. Все-таки, он был потрясающе эффектным мужчиной. Высокий, – Тивен уже убедился, что сам он полковнику лишь по плечо – сильный, с красивым, тренированным телом. Мощные руки и ноги, ярко выраженная мускулатура. На груди совсем немного волос, которые смотрелись весьма трогательно. Лицо суровое, на лбу залегли глубокие складки, по ним так и хотелось провести пальцами или языком. Взгляд напряженный, полный желания. Он явно хотел Тивена, но почему-то ничего не предпринимал.
Тивена же затянувшаяся пауза никак не устраивала. Над ним возвышался образец альфа-самца, и хотелось как можно скорее испытать его в деле. Что ж… если тот сам не сообразит трахнуть его немедленно, Тивен его спровоцирует.
Не отрывая взгляда от лица полковника, Тивен поднес пальцы ко рту и старательно облизал. Развел ноги и, согнув в коленях, погладил свой сжатый анус. Полковник громко вдохнул, его взгляд потяжелел, и Тивен, шально улыбнувшись, ввел в себя средний палец.
– Нарываешься. Я же сейчас порву тебя. Вытрахаю, как последнюю шлюшку, – Ансель бросился на него, прижимая к кровати. Поймал его руки и, как в холле, несколькими минутами ранее, свел запястья вместе, зафиксировал над головой. Но все время держать его в таком положении полковнику было бы неудобно, так что он, издав какой-то недовольный звук, вскочил с кровати и метнулся к одному из шкафов. Тивен даже не успел почувствовать разочарования, что его бросили, как любовник снова вернулся. И в руках он держал наручники. – Вот так-то лучше, – одобрительно произнес он, защелкнув на запястьях Тивена силовые браслеты. Тивен напряженно замер. Такой поворот событий откровенно его пугал. Мало ли для чего полковнику понадобилось приковывать его к кровати. Может быть, он – садист, и сейчас начнет истязать Тивена?!
– Зачем?.. Не надо, пустите меня! – сам того не желая, взмолился он.
– Надо-надо, – оскалился в зловещей улыбке полковник. – Плохих мальчиков нужно наказывать. А ты вел себя нехорошо. – Он взялся за член Тивена, взвесил его на руке и несколько раз провел сжатой ладонью от основания до сочащейся смазкой головки. Несмотря на страх Тивен все еще был возбужден. – Сегодня мы будем учиться терпению. Это и станет твоим наказанием. Ну-ка, скажи, ты ведь хочешь, чтобы я тебя трахнул? – Палец полковника при этом погладил вход Тивена.
– Да-а-а! Хочу!
– А чего ты хочешь больше? Мой член себе в задницу или избавиться от наручников?
– Вас! Я хочу вас!
– Ну, если хочешь, значит, получишь. Но не сейчас. Сначала мы тебя медленно и тщательно подготовим. А ты, как послушный мальчик, не смей без разрешения кончать. Если почувствуешь, что больше терпеть не можешь – скажешь. – Полковник подложил под бедра Тивена подушку и открыл тюбик со смазкой. Щедро выдавив ее себе на ладонь, он ввел в Тивена сразу два пальца. Это было больше того, что Тивен за сегодня уже принимал, но все равно мало. Как мало бывает давно и безнадежно голодному человеку той пищи, что ему поначалу безопасно давать.
Полковник трахал Тивена пальцами неторопливо, иногда останавливаясь, чтобы полюбоваться на растянутое и слегка припухшее отверстие; то сводил пальцы вместе, то раскрывал ножницами, поглаживая простату и мягкие внутренние стенки. Тивен от этой сладостной пытки стонал и поскуливал, вскидывал бедра и насаживался глубже на мучавшие его пальцы. Он уже был на пределе, и все же какой-то частицей сознания помнил о запрете кончать.
К двум пальцам добавился третий, продолжая так же медленно поглаживать и раскрывать. Но для Тивена это было уже слишком.
– Все! Не могу больше. Я сейчас…
Реакция последовала незамедлительно. Не вытаскивая пальцев из его задницы и не прекращая движения, полковник другой рукой пережал член Тивена у основания.
– Не так быстро, – прошептал он. – Ты, – пальцы резко вошли в Тивена, – кончишь, – и тут же вышли, – только, – снова внутрь, – когда я, – и снова наружу, – тебе разрешу. Понятно?
– Даааа… Пожалуйста! Пожалуйста, пожалуйстаааа!
Тут полковник то ли смилостивился и ответил на его просьбу, то ли сам уже не мог терпеть, но убрал пальцы из задницы Тивена, закинул его ноги себе на плечи и приставил к раскрытому отверстию член.
– Ну, ты сам напросился, – сказал и вошел внутрь. Несмотря на то, как хорошо его растянули, Тивен на мгновенье задохнулся от резкой боли. Таранящий его член был слишком большой. Прежде Тивену никогда не приходилось принимать ничего столь огромного. К тому же полковник не дал ему привыкнуть к ощущению предельной растянутости, а сходу принялся трахать жестко, яростно, с оттяжкой. Но вскоре боль перестала быть острой, а затем и вовсе потерялась за нахлынувшим удовольствием. Тивен принялся подмахивать любовнику так же неистово и самозабвенно, как тот в него вколачивался.
Оргазм стал подобием смерти. Желанной и всепоглощающей. Тивену показалось, что из его тела разом исчезли все кости: таким расслабленным и неспособным пошевелиться он не чувствовал себя никогда. Полковник дотрахал его тело и, тоже обмякнув, примостился рядом. Впрочем, его сил еще хватило на то, чтобы очистить их от спермы и снять с Тивена наручники. Тивен пробормотал что-то благодарное и, вернувшись в объятия любовника, моментально заснул.
Он проснулся посреди ночи от того, что полковник принялся вновь ласкать его. Спать сразу расхотелось. Тивен потянулся к желанному телу в ответных ласках, и на этот раз ему позволили вволю себя потрогать, поизучать на ощупь. Секс после этого получился нежный и неторопливый. А потом они снова спали, и снова не до утра. Полковник был неутомим и своей энергией как будто подпитывал партнера, так что Тивен сам себя не узнавал, словно бы на время превратившись в суккуба.
Но все хорошее рано или поздно заканчивается. Пролетела и эта ночь, а на смену ей пришло немилосердное утро.
========== Часть 4 ==========
Когда Тивен проснулся, он обнаружил, что в спальне один. Смятые простыни и раскиданные по полу подушки живо напоминали о произошедшем здесь ночью. Тивен вспомнил собственное поведение и почувствовал, как по его лицу и плечам распространяется жар стыда. Даже если между ним и полковником были возможны доверительные, построенные на уважении, отношения, он сам все испортил. Сам повел себя как дешевая шлюха. Так что нечего удивляться, если именно так полковник и будет к нему относиться.
Тивен закрыл глаза, и перед его мысленным взором появился полковник, каким он был этой ночью. Страстный, безудержный, необыкновенно желанный. Кровь прилила к его члену, и Тивен, открыв глаза, с ненавистью посмотрел на приподнявшееся одеяло.
Проклятое либидо! Как же не вовремя оно проявилось!
Ни с Руисом, ни с изредка появлявшимися в его жизни случайными любовниками Тивен не был таким. Он никогда настолько не терял контроль над собой… но никогда и не получал столь сильного удовольствия. Впрочем, никакое сиюминутное наслаждение не стоит испорченной жизни, не стоит утраты самоуважения и веры в себя. Да, Тивену было хорошо с полковником, как ни с кем и никогда. Да, он хотел бы испытать подобное еще раз. И еще, и еще. Как можно дольше и чаще. Но сможет ли он смириться с ролью постельной игрушки полковника? С положением вещи человека, на которого он реагирует слишком бурно?
А если нет, если сейчас он решит, что не сможет, то — что? Вчера он ответил согласием на предложение полковника о покровительстве. А тот вполне однозначно сказал, что в случае необходимости не остановится перед насилием и принуждением. И, если уж быть до конца честным с собой, насиловать его полковнику не придется. Тивен сам, опьяненный желанием, раздвинет перед ним ноги. Сам… Мысль же о принуждении, как ни противно было это осознавать, показалась ему возбуждающей.