– Ну вот. Мы пришли.
– Что?! Ты шутишь?! Куда это мы, по-твоему, пришли?!
– Сюда, – Ансель плотоядно облизнулся, и Тивен вдруг почувствовал острый прилив желания. Но оно было здесь так же неуместно, как… как в каком-нибудь пустынном переулке возле офицерского клуба. Вроде как и нет никого, но в любой момент кто-нибудь может появиться. Неужели Ансель задумал трахнуть его прямо здесь?! Словно бы отвечая на мысли Тивена, тот сказал: – Как же давно я мечтал овладеть тобой на этой лестнице. Иди сюда.
– Ансель, нет. Здесь же вечно кто-нибудь ходит! Нас могут увидеть.
– Если не хочешь, чтобы нас увидели, нужно сделать все быстро. Давай, не ломайся, иди ко мне. Я же вижу, что ты тоже хочешь.
Тивен молча покачал головой и отступил на шаг. Мало ли чего он хочет, осторожность превыше всего. Если кто-нибудь из пациентов увидит, как его дерут на общественной лестнице, это будет катастрофа. Ему же потом прохода не дадут! Всякий будет считать себя вправе тоже ему присунуть. Нет-нет-нет! Чего бы Ансель ни говорил, он не согласен на это безумие!
Но Ансель не стал размениваться на слова. Он шагнул вперед и, схватив Тивена за плечи, подтолкнул к стене, прижал собственным телом. Накрыв рукой его пах и нащупав весьма недвусмысленное свидетельство желания, он пристально посмотрел Тивену в глаза. Довольно хмыкнул и принялся расстегивать на Тивене служебный комбинезон.
– Нет, не надо, – прошептал практически обнаженный Тивен. Но тут же, противореча собственным словам, потерся стоящим членом о ногу Анселя, издал приглушенный стон.
– Тшшш! Не шуми. Мы же не хотим привлечь к себе внимание. – Ансель одной рукой зажал Тивену рот, а другой пощупал за задницу. Но попыток проникновения, вопреки тому, что сам же сказал: «все нужно сделать быстро», пока не предпринял. Он вообще любил помучить Тивена ожиданием. Но сегодня к томлению и жажде как можно скорее заполучить в свою задницу член примешивалось чувство страха. Но оно не остужало желания, а как хорошая специя придавало ему пикантности.
– Давай-ка перейдем сюда. Обопрись о перила, – Ансель, держа Тивена за талию и плечи, отвел от стены. Тивен, как и было велено, ухватился за перила и, подчиняясь нажиму на поясницу, нагнулся. – Вот так, да. Хороший мальчик. Как же ты красив сейчас! Жаль, здесь нет зеркала, и ты не можешь увидеть все сам.
Но Тивену вовсе не обязательно было видеть свое отражение, чтобы представить, как выглядит со стороны.
Подумать только! Он, всегда старавшийся жить правильно, стоит сейчас голый на общественной лестнице госпиталя, в котором работает уже восемь лет. Да не просто стоит, а, нагнувшись, подставляет задницу, чтобы полковнику КПРВВД было удобнее его иметь. При этом член его эрегирован и вовсю истекает смазкой, а растраханный за полторы недели вход пульсирует от желания.
Наверное, такая поза, как и то, что Ансель поставил в нее Тивена вопреки желанию, должна была бы показаться унизительной. Но то ли бушевавшая в крови страсть была так сильна, что затмевала разум, то ли Тивен настолько развратился за время, проведенное с полковником, но стыда не было. Лишь желание и сладостный страх.
Тивен поудобнее ухватился за перила, положил голову на руки и прогнулся еще сильнее. Тут же послышался щелчок открывающегося тюбика, и Ансель смазанными пальцами проник в его задний проход. Тивен был и без того неплохо растянут и, в принципе, в дополнительной подготовке не нуждался, но чувствовать пальцы Анселя внутри было приятно. А тому явно нравилось поглаживать его простату и мягкие стенки. Предельно растягивать вход и испытывать его на прочность.
Вдруг откуда-то снизу раздался шум голосов. По лестнице кто-то поднимался.
Тивен дернулся и попытался выпрямиться. Но Ансель ему не позволил. Он вынул пальцы из его задницы, и теперь удерживал двумя руками, не давая пошевелиться.
– Ансель, пожалуйста! Сюда идут! – отчаянно взмолился Тивен.
Но вместо того, чтобы отпустить, Ансель пристроился и вошел в него.
– Значит, в твоих интересах, чтобы мы оба кончили до того, как они поднимутся, – прошептал он Тивену в ухо, зажал ему рот ладонью и резко задвигался.
Наверное, Тивену проще было бы не получать от толчков вбивающегося в него любовника такого острого наслаждения. Тогда он мог бы считать себя жертвой банального изнасилования. Но, Космос, это было не так!
От страха в любой момент оказаться застигнутыми все ощущения стали только острее. Тивену почудилось, что он различит сейчас даже шорох пробегающей где-нибудь в подвальном помещении крысы. Он вслушивался в голоса поднимающихся, в их шаги, и невольно подстраивался под этот ритм, насаживаясь на вколачивающийся в него член. Но даже если бы эти люди вдруг оказались прямо возле них с Анселем, Тивен ни за что бы не остановился. И если бы перед ним поставили выбор: сохранить репутацию или дотрахаться, он однозначно предпочел бы второе. Но, к счастью, такого выбора делать ему не пришлось.
Голоса послышались совсем близко, он в страхе сжался, стискивая Анселя внутри себя. Тот оторвал его от перил, развернул и, перехватив поудобнее, в два шага перенес к стене, возле которой все начиналось, и где до сих пор валялся комбинезон Тивена. Не опуская на пол, прижал к стене и насадил на себя с яростной силой. Уткнулся губами в шею и хрипло прошептал:
– Сейчас. Кончи для меня сейчас.
Тивен задохнулся от накативших на него ощущений. Оргазм был ярким, как вспышка сверхновой звезды, и мощным, как ураган, вечно бушующий на необжитой половине Стакса. Тивен задергался в сладостных судорогах и обмяк. И только тут заметил, что Ансель тоже кончил.
– Быстрее. Одевайся. Они уже почти тут, – услышал он тихий шепот, и ему в руки вложили его же комбинезон.
Тивен буквально подскочил от вновь нахлынувшего адреналина. В считанные секунды влез в одежду и застегнулся. Ансель в это же время привел в порядок себя.
Они закончили одеваться буквально за пару мгновений до того, как на лестничном пролете показались двое. Капитан и лейтенант. Тивен только от волнения не различил, каких войск.
– Доброе утро, полковник. Доктор, – они отдали честь Анселю и приветливо поздоровались с Тивеном, после чего продолжили путь, ничего, кажется, не заподозрив.
Тивен проводил их напряженным взглядом и, повернувшись к Анселю, выдохнул:
– Ну ты и псих! – к собственному удивлению он обнаружил, что в его восклицании было больше восхищения, чем праведного гнева.
– Как и ты, Тивен. Как и ты. Тебе же понравилось.
– Да уж, понравилось. Меня чуть инфаркт не хватил! Вот что бы ты делал, появись они минутой раньше?
– С ними или с тобой? Если тебя интересует второе, могу еще раз продемонстрировать. Чтобы ты точно запомнил.
– Да с ними, с ними! При чем здесь я?! То есть, со мной и так все понятно.
– А с ними здесь и сейчас – ничего, – Ансель сделал паузу и, хищно усмехнувшись, продолжил: – А потом отыскал бы их и проверил, насколько у них хорошая память. И в наличии ли мозги.
– Надеюсь, хорошей памятью была бы признана избирательная забывчивость?
– Конечно.
Тивен посмотрел на суровое лицо своего любовника, на его устрашающую форму и кивнул собственным мыслям. Да, пожалуй. У большинства офицеров в таких обстоятельствах память оказалась бы очень хорошей. И слухи о его доступности по госпиталю бы не пошли.
Но Анселя это все равно не извиняет! Как он вообще мог так поступить?! И главное – почему Тивен не чувствует ни малейшей обиды?! Ведь что ни говори, а Ансель изнасиловал его. Да еще практически на глазах у других офицеров. Но Тивену же понравилось… Страх, жесткая ограниченность во времени и необходимость вести себя тихо будоражили кровь, подогревали желание до каких-то немыслимых температур. И если совсем уж честно, Тивен не отказался бы подобное повторить. Не прямо сейчас, конечно. Но позже, когда-нибудь… о да!
– Ну что, ты пришел в себя? Пойдем, я провожу тебя к вашей ординаторской.
– Ты же хотел о чем-то поговорить, – вспомнил вдруг Тивен.
– Я хотел совсем не разговоров. И то, что мне было нужно, я уже получил. Разве что ты хочешь сказать мне нечто важное? – Ансель посмотрел на него пристально, и Тивену показалось, что тот знает о неподобающей записи в его личном деле. Знает о желании доктора Варлена от него избавиться… да обо всем! И что сейчас Ансель всерьез ждет от него признания. Но Тивен не был готов настолько довериться ему. Так что он помотал головой и сказал: