Державный князь не раз слышал быстро разошедшуюся шутку о том, что "мало того, что каждый год холодный ветер приносит с севера зиму, так Лесьяр ещё и сам привёз Зиму в жёны своему старшему сыну". Шутка действительно была забавная. Сам князь подумал о том, что имя у девушки весьма символичное только когда эскорт уже ехал на юг. Острые на язык шутники не только подумали, но и воплотили совпадение в насмешку. Лесьяр заметил, что насмешка эта довольно болезненно воспринимается его снохой. Улучив момент, он посоветовал ей принять ухмылки как должное и не обращать на них никакого внимания. К радости Лесьяра, Зима успешно воспользовалась его советом. И даже несколько раз отражала чужие уколы тем, что её, в отличие от зимы, принёс не ветер с ледников, а княжеские корабли. И, в отличие от своей снежной тёзки, которая приходит и уходит каждый год, жена Всеслава пришла один раз и надолго.
Девушка привстала и слегка наклонила голову, приветствуя главу клана Строговых. Стесняется. Ещё заметно. Но ничего, это дело наживное. Главное, чтобы она смогла подарить Всеславу здоровых и крепких детей. К сожалению, первые роды у девушки прошли неудачно. Зима родила девочку, которая через три дня умерла от лихорадки. Прошло примерно полтора года и теперь сноха державного князя вновь была в положении. Остаётся только молить Элая о том, чтобы на этот раз Зима подарила ему здорового и крепкого внука.
Лесьяр прошёл дальше. Вторая его сноха, Элли, жена Лютогоста, сидя на скамье у стены нянчила двух крепких грудных малышей - Кузьму и Фёдора. Глаз радовался, наблюдая за этой картиной. В свои семнадцать лет Элли смогла сделать то, что не получилось у Зимы в девятнадцать. Может нужно было женить Всеслава на Элли? Но нет, решение о браке диктовалось не столько необходимостью продолжения рода Строговых, сколько политическими соображениями. Он поехал в Хладоручье, чтобы привести оттуда жену для своего старшего сына не из-за блажи или глупости. Имел место политический расчёт. Происхождение жены наследника престола из малозначительного Дома не позволяло никому из Больших Домов укрепить своё влияние на центральную власть. Элли, дочь Пахома, происходила из дома Каплиных, боковой ветви Дома Волковых, предельных князей Солоплажа. Так что делать её женой Всеслава было бы неосмотрительно. Значит всё было сделано правильно.
Две его дочери, Дарина и Нина, вышли к отцу как раз когда он закончил разговаривать с Элли. Шестнадцатилетняя Дарина и десятилетняя Нина были копиями своей матери. Девочки наперебой стали рассказывать Лесьяру про то, какие узоры они научились вышивать и какие обязанности по хозяйству им доверят сегодня. Державный князь выслушал дочерей с вежливой улыбкой. Когда Нина отошла, чтобы показать отцу узор, вышитый её собственной рукой на льняной рубахе, отец заговорил с Дариной. Дочерей было можно и нужно использовать для укрепления страны.
- В прошлом месяце тебе уже исполнилось шестнадцать.
- Да.
- Значит, настало нам время подумать о твоём грядущем замужестве.
Дарина улыбнулась и слегка смутилась. На её красивых щеках выступил лёгкий румянец.
- Да, отец. Но... Кого ты изберёшь мне в мужья? Это чужеземец или сын нашей Родины? Он стар или молод?
- Пока ещё нужно обо всём договориться, чтобы решить окончательно. Это достойный человек. Из наших земель. Он очень молод, всего на пару лет старше тебя. К тому же представитель очень влиятельного и мощного Дома. Пока никому не рассказывай. Просто будь готова к тому, чтобы во второй половине ветреня выглядеть как красное солнышко.
Лесьяр положил правую руку на плечо Дарины и слегка потрепал её, чтобы приободрить. "Будь готова предстать во всей своей красе". Лицо дочери озаряла улыбка. Державный князь порадовался, увидев в глазах Дарины не только детскую радость, но и взрослую серьёзность. Он обратился к снохе:
- Зима, проследи, чтобы женщины вовремя прибыли на обряд Единения.
***
Когда трапеза закончилась и все яства были убраны, на столах осталась только пара глиняных кувшинов, наполненных пивом. Сидящие за столом мужчины держали в руках деревянные кружки, в которых под снежными шапками пены также отсвечивал янтарём ячменный напиток.
Лесьяр Строгов внимательно оглядел присутствующих. Кроме него было ещё шесть человек - два его сына, а также четверо других обличённых властью людей, занимавших важные должности в устройстве Рустовесского государства. Догадываются ли они почему державный князь именно их оставил за своим столом, когда трапеза закончилась и все разошлись? Всеслав понимал, это было заметно. Он сидел выжидая, что скажет отец и лишь слегка прихлёбывал из своей кружки, больше за компанию. Степан Глазков, исправник Тайной стражи тоже сразу понял, что предстоит серьёзный разговор, а не простые посиделки. Лесьяр слегка хмыкнул. Если бы исправник Тайной стражи не догадался, его стоило немедленно сменить. Но он был не из таких людей. Свою должность исправник получил не из-за знатного происхождения - Глазковы были Малым Домом, владевшим небольшим острогом у подножия Мирлийских гор. Тайная стража была отдана ему из-за острого ума, организаторских талантов, знания множества языков и, конечно же, безграничной преданности клану Строговых.