Волк кивнул, и тем не менее в этот раз надежда в его глазах не совсем померкла. Если сделаться Высшим демоном по словам мастера Вельзевула было почти невозможно, и на это у него в лучшем случае уйдут тысячи лет, — срок, который он едва ли мог себе представить, — то во втором ему просто нужно убить неких стражей и вырвать их сердца.
Волк сжал кулаки.
Он умел… Убивать.
— Вы говорили, что есть и третий вариант, мастер Вельзевул. Какой?
Высший демон Смрада и Заложения молчал. Долго молчал. Волк уже собирался повторить вопрос, когда последний наконец ему ответил необычайно тихим и спокойным для себя голосом:
«Он может… это сделать».
— Он?
«…Больше я ничего не скажу, мальчишка… Тебе ещё рано об этом знать».
Волк немедленно почувствовал сильнейшее желание спросить, кто такой был этот «Он», но затем взял над собой верх, смиренно кивнул и сказал:
— Понимаю.
После этого в комнате повисла тишина.
Только небо разливало на краешек кровати яркий свет.
Наконец Вельзевул проговорил:
«Ты не спросил, могу ли я вернуть тебя назад, мальчишка…»
— Вы можете?
«Разумеется. За кого ты меня принимаешь? Это к тебе вопрос. Сам ты готов вернуться?»
Волк закрыл глаза, подумал с минуту и ответил:
— Да… Время пришло. За последние годы я выучил всё необходимое про людей.
«Ха! Не оправдывайся, мелкий ублюдок. Вопрос не в том, закончил ты свою „миссию“ или нет. Ты готов оставить свою питомицу? Или собираешься взять её с собой? Сделаешь из неё птичку в золотой клетке, чтобы твои рабы пускали слюни каждый раз, когда приходили к тебе на поклон?..»
— Я… ещё не решил, — неуверенно проговорил Волк.
«Решай скорее, мальчишка. И только попробуй заставить меня ждать…» — прорычал на прощание Вельзевул и притих.
Волк некоторое время сидел на кровати и задумчиво смотрел в окно.
Затем достал из единственной тумбочки небольшую книжку и стал листать. Это был альбом, на страницах которого замелькали сперва чёрно-белые, а затем желтоватые, с посягательством на цвет фотографии, изображавшие высокого мужчину с кипой чёрных волос на голове, всегда неизменного, и девочку, которая с каждой страницей, на контрасте, вырастала прямо на глазах.
Через несколько часов Волк поднялся и вышел на улицу.
Небо было уже золотистое, когда он вернулся и закатил в прихожую коляску с черноволосой девушкой. А вместе с нею — звук. Шум. Веселье. Разговоры. И вот уже сам он стоит у плиты и готовит ужин, а она всё говорит, причитает, смеётся, бросает в него семечками от яблок и задаёт глупые вопросы, и рассказывает о том, что ей надоело готовиться к экзаменам, и спрашивает, почему бы ему, страшному демону, просто не захватить мир и не сделать её принцессой, чтобы не приходилось учиться, и так далее, и тому подобное…
И даже когда она приступила к своей тарелке — она и тогда продолжала говорить, а он всё слушал, смотрел на неё, на её светлое лицо, немного румяное в лучах маслянистого солнца, и чувствовал странное забвение. Словно не было той безумной ярости, которая уже многие годы раскаляла его сердце, как уголёк.
Волк закрыл глаза и подумал, что ему хочется, чтобы эти минуты, последние минуты, длились вечно…
Динь!!
Резкий звон привел его в себя.
Волк открыл глаза и посмотрел на вилку и нож, которые блестели на фарфоровой тарелке.
— Ну что? — спросила девушка.
Волк кивнул, поднялся и поставил тарелку в раковину. Маргарита положила руки на колени. Через минуту лицо её приняло удивлённое выражение, когда Волк, вместо того, чтобы её приподнять, снова сел за противоположный край стола.
— Что такое?
— Нам надо поговорить, — сказал он сухим голосом.
— Ах… Это по поводу тригонометрии? Ну я учу её, так, потихоньку, просто…
— Нет.
Девушка запнулась.
Затем прищурилась:
— Ты… Неужели наконец решил признать, что вся эта игра в папы-дочки — глупость, и на самом деле ты в меня влюблён? Хм. Ну да будет вам известно, мистер, что я и так об этом знаю. Ещё бы, учитывая, как ты постоянно на меня смотришь. Что теперь? Собираешься сделать мне предложение? Ещё чего! Буду я жениться на демоне. Чтобы он съел меня в первую брачную ночь? Хм! Никогда. Ну если только…