Взгляд Сапфировой Маски блуждал по лицам горожан. Как скоро весть о новом порядке охватит весь Огнедол? И как откликнется общество, сознание которого крепко срослось с учением Церкви?
Заметив, что Арнора замолчала, Командор сделал шаг вперед.
— В Огнедоле больше нет места слову «отступник»! А посему не только маги, живущие среди вас, обретут новое имя, но и Орден, оберегавший покой государства от укротителей стихий, отказывавшихся принять старый порядок. В новой эре нет места для Ордена Смиренных! — Сапфировая Маска дал всего несколько секунд на осознание его слов и сразу продолжил, не позволяя толпе вновь разбушеваться. — Сегодня вы проснулись Смиренными, но закат встретите Благочестивыми — достойнейшие из достойных! И да прославится в веках нерушимый союз Церкви и магов!
«В закромах» звенели полные до краев кружки и монеты, сгребаемые с прилавка лоснящимися руками. Пиво и вино выплескивалось из кубков, стоило разносчицам споткнуться о раскинутые ноги посетителей, но под громкий смех возвращалось назад, послушное приказам магов Ордена. Аромат витых булок перебивался запеченной со сливами бараниной, доверху наполняя шумную таверну.
— Где Оника? Она должна была прийти с тобой, — Люфир вскочил с отвоеванного места в углу у входа, когда «В закромах» появился Кристар, на мгновение опешивший то ли от взгляда лучника, то ли от крепких запахов разгоряченных тел.
— Отец попросил ее задержаться, обсудить какие-то вопросы наедине, — юноша опустился на скамью рядом с Люфиром. — Да не беспокойся ты так. Указки Мориуса тебя с ума сведут. К тому же, тебе не уследить за нами обоими.
— Не уследить, — лучник откинулся на затертую спинами стену, неосознанно скребя пальцем наруч. — Поэтому я рассчитываю на твою сознательность. Ты мог уже заметить, что Оника склонна к некоторой опрометчивости. Поэтому…
— Ты с нее глаз не спустишь, я понял, — Кристар отвлекся, отрицательно повертев головой подскочившей с подносом девушке, и вернулся к беседе. — Дело твое, я только рад, что у сестры есть кто-то, кто о ней заботится. Правда, я как-то обещал ей отгонять таких, как ты, но…
Кристар оборвал предложение и благодушно рассмеялся под пристальным взглядом лучника.
— Неплохо все прошло сегодня, — юноша вмиг посерьезнел, изучая не тронутую кружку на столе перед Люфиром. — За проведенное вдали от дворца время я и забыл, как умело Арнора кривит душой. Как по нотам.
— Да, как по нотам.
— Ты выглядишь слишком хмуро как для человека, без чьих стараний сейчас бы не гудели все таверны Этварка.
— В прошлый раз подобное кончилось крайне неприглядно, — лучник отлип от стены и, поставив локти на стол, подпер подбородок руками.
— Подобное? В прошлый раз Церковь была растоптана, а маги вышли из-под контроля, почуяв пьянящий дух вседозволенности. Сейчас другие обстоятельства!
— Обстоятельства другие, а вот люди — все те же, — глухо произнес Люфир и кивнул в сторону шумной компании, толкущейся по разные стороны стола в самом центре.
Залитая вином и брызгами едва сдерживаемого гнева, столешница была единственным, что разделяло враждующие лагеря. Делая вид, что не замечают своих соседей по столу, церковники и маги Ордена, оживленно жестикулируя, обсуждали события истекшего дня. Служанки старались обходить компанию стороной, но то одной то второй приходилось приблизиться, чтобы подать поднос с медовым пивом.
— Проклятие на нашу голову! У Всевидящей Матери наверняка помутился рассудок…, — начал было один из церковников, когда его тут же одернули товарищи, осыпав градом тычков и затрещин.
— Прикуси свой поганый язык! Даже в мыслях не смей оскорблять Всевидящую, или я лично пересчитаю твои кости, — сосед схватил наглеца за грудки и встряхнул, ставя на место. Большинство одобряюще закивало головой, но взявший на себя роль лидера церковник заметил сомнение в их глазах. — Тьфу ты! Если бы вы задумались хоть на минуту и перестали пыжиться, вы бы смогли понять мудрость и великодушие Всевидящей Матери!
— Великодушие?! — вскипел стоящий подле говорившего воин, чья щека была изувечена сетью рубцов. — Эти собаки были обязаны бросить все силы против Потусторонних и тут внезапно заделались в герои!
— Смотри, как бы собака не перегрызла тебе горло, — подал голос маг, опершийся о стол с противоположной стороны.
— С тебя станется, шелудивый. Не удивлюсь, если такие, как ты, и притащили в Огнедол эту дрянь!
Церковники загудели в предчувствии скорой стычки. Напряжение, нараставшее на протяжении долгого вечера, наконец, нашло выход.
— О, давайте все послушаем этого славного бойца, одной только рожей которого можно было бы пугать не только людей, но и чудищ!
— Сказал клейменый ублюдок, — церковник было двинулся на мага, но крепкая рука капитана, пытавшегося урезонить зарвавшихся бойцов, удержала его.
— Можешь плеваться желчью, сколько заблагорассудиться! — маг тряхнул смольными волосами, срывая со лба ленту. — В любом случае ты останешься бестолковым куском мяса, от которого пользы не больше, чем от дырявого башмака. Это Орден выиграл бой! Маги, но не церковники, с их хваленной «чистой кровью»!
— Если бы мы не прикрывали ваши тощие зады, много бы вас осталось?! — церковник вырвал руку, и, расталкивая товарищей, направился к магам. — Это я и мои соратники жертвовали своими жизнями, чтобы от вас был хоть какой-то толк.
— Угомонись ты, — один из бойцов попытался остановить заводилу, но тот лишь зверем глянул на смельчака.
— Угомонись?! Хочешь сказать, что не потерял друзей в той проклятой бойне?! Давай, возрази мне! — церковник раскраснелся, а глаза нервно ощупывали лицо горе-мирителя, в чьей памяти прошедшие месяцы еще не стерли горечи потерь.
Рука церковника ободряюще сжала плечо товарища, а, выпустив, обратилась против мага, застывшего с надменной улыбкой.
— Все из-за тебя и твоего гнусного племени, и если Всевидящая Мать забыла о справедливости, то мы не позволим попирать достоинство Огнедола, прославляя нечестивцев!
— Попробуй, рискни!
Предплечье мага объяло пламя, но его тут же смела воля стоявшего рядом укротителя огня, перехватившего руку распалившегося товарища.
— Трусливые псы! Вы прятались за нашими спинами, пока твари рвали наши ряды на куски! — чтобы удержать рвущегося в драку церковника, понадобилась пара крепких бойцов, которые еще держались за остатки разума, хоть и сами были не прочь поставить на место скалящихся Смиренных.
— Мы поступали согласно приказу, если твоя дурная башка вообще знает, что такое следовать указаниям командира, — огрызнулся вмешавшийся в ссору маг, все еще удерживающий друга от прямого противостояния.
— Так с этого и нужно было начинать! — церковник истерически рассмеялся. — Сразу бы сказали, что вы всего лишь свора малодушных собачонок во главе с таким же лакействующим псом, вашим — Командором! Тогда бы и вопросов к вам не было. Чего же можно ожидать от грязных выродков!
— Ты дорого заплатишь за свои слова!
«В закромах» стало душно от выпущенного магами жара; трещали скамейки, разламываемые на дубинки церковниками, не желающими марать руки о ненавистных магов. Простые горожане жались к стенам, а те, что попроворнее, выскакивали на улицу позвать стражу. Разносчицы попрятались под лавками, моля Всевидящую защитить их от дебоширов.
— Стоять! — среди криков ненависти, каждый услышал голос, окативший присутствующих леденящей душу угрозой.
Церковники и маги прервали свои разбирательства, так и не успев причинить друг другу вреда, чтобы обратить взгляды к залившему помещение голубому сиянию лука и дымящемуся у рукояти наконечнику стрелы.
— «Достойнейшие» последователи воли Всевидящей и Командора, — прошелестел голос Люфир, сильнее натягивая тетиву. — Разошлись. Живо!
— Что, один из ваших? — насмешливо бросил церковник со шрамом, довольный возможностью избить еще одного мага.