С момента побега Смиренного и его товарищей в Убежище многое поменялось. Все произошло так быстро, что Бритте порой казалось, будто она уснула в одном месте, а проснулась в совершенно ином. Патрули были усилены, а в тренировочном лагере объявили набор новичков, которых теперь тренировали не для охоты на пещерных пауков и крысопсов, а для сражения с людьми. Волин отправился в паломничество (так сказали жителям), оставив после себя старостой Вихра. На самом же деле полу-спятивший старик был изгнан из Безвременья, и Бритта не была уверена, что его предоставили самому себе, и улыбка Картильи, предложившей провести старика за границы города, была главным источником сомнений.
Спустившись к озеру, маги нырнули в редкие заросли сирени — результат любви Донны к озеленению, распорядившейся принести к тренировочным корпусам плодородной земли и засадить источающим сладкий аромат кустарником. Бритта посмотрела вверх и ей показалось, что в этой части фонари Безвременья светят тусклее, чем следует.
— Без единого патруля, как и обещал, — прошептал ей на ухо Сорро, также не питающий к портному теплых чувств. И если в своем недоверии лучнику-Смиренному они были едины, во всем остальном Хассу предпочитал отсиживаться в стороне со своим шитьем и не встревать в что-либо значащие дела.
— Пришли. Надеюсь, вы ничего не забыли? — через плечо бросил толстяк, завидев вдали пятно света, в котором сидели стражи, и тут же налетел на выставленную руку Ренара.
— Тише, — маг остановился и указал на охраняемую дверь.
Пламя в светильнике рядом дрожало и пульсировало, отчего казалось, что камень вокруг оживает. То, что дело не в зашевелившихся сонных тенях, а в самом камне, маги поняли, только когда пещерный бок с тихим шорохом выпустил отростки, схватившие караульных. Извивающийся, словно щупальце, каменный хлыст оглушил их, и в мигнувшем свете фонаря появился неизвестный. Воздев руки, он какое-то время смотрел на дверь, и обострившийся слух Хассу уловил скрежет камня внутри стены.
— Он что-то сделал с вратами! — просипел толстяк. — Вторжение!
— Сейчас разберемся, — Ренар рыжей рысью выскочил из сирени и из земли вокруг неизвестного проросли огненные языки, готовые пережечь ноги чужака. Лизнув воздух возле его колен, они пугливо отпрянули.
Раздраженный вмешательством Сорро, Ренар обернулся, но, прочтя на его лице недоумение, мужчина понял, что его пламя подчинил не он.
— Быть того не может. Давайте тревогу! — Ренар знал лишь одного мага, которому служил и камень, и пламя, и мысль, что в Убежище явился Командор Ордена, страхом обожгла привыкшее к схваткам сознание.
Но к нему обратилось не каменное безразличие маски, издали виденное ним когда-то, а совершенно живое лицо юноши, в миг исчезнувшее за столбом земли и камней. Пламя не смогло оттолкнуть обрушившийся на мага земляной вал, обхвативший тело доспехом, не позволяющим сдвинуться с места.
— Бритта! — Ренар мог только предполагать, что товарищи за его спиной оказались в той же западне, но не понимал, почему укротительница камня медлит. Лишь опустив взгляд, он заметил под сковавшей его пылью медный блеск камня, из которого было выточено Безвременье.
— Не сопротивляйтесь. Я не хочу вредить вам, но и позволить уйти не могу, — произнес чужак, приблизившись к магам. — Я вернусь и освобожу вас.
«Ну же», — стиснув зубы, твердил про себя Ренар, пока каменная кожура покрывала лицо, оставив только небольшое отверстие для дыхания. Мир исчез за закрывшей глаза чернотой, когда сквозь плотный заслон до него донесся гул рога, спрятанного в складках камня неподалеку от двери. Он бы усмехнулся, если бы мог пошевелить хотя бы одной мышцей: Хассу времени зря не терял.
Когда взвыл рог, наполняемый посланным Хассу ветром, нутро Кристара болезненно сжалось. Без проблем перекрыв первые четыре хода, он надеялся, что и оставшиеся два не вызовут сложностей. Он до последнего верил, что задание в Убежище, — его шанс избавиться от сомнений остальных в его силах, положить конец щадящим улыбкам, скрывающим излишнюю опеку. Родство с Первым магом дало ему выдающиеся способности, но много ль они стоили, когда он все еще оставался мальчиком из Берилонского дворца, тренирующимся по утрам на деревянных мечах?
После битвы с Потусторонними разве что Люфир не пытался носиться с ним, но в те недолгие моменты, когда им доводилось оказаться рядом, он замечал, что даже лучник бдит каждый его шаг, готовый устранить угрозу.
«Вот незадача», — Кристар стиснул кулак, и камень вокруг рога сжался, прерывая его песнь. Такое выступление наверняка перебудило весь город, и теперь оставалось только поторопиться.
Оставив позади закованных в камень магов, Кристар ринулся к теням, заметив людей, по тревоге покинувших приземистое строение на берегу озера.
Он держал в памяти каждый закоулок города, потратив не один день на его изучение. Когда Люфир показал ему помятый дневник, исписанный символами Моря Теней, и перевел текст на последних страницах, Кристар загорелся идеей подземного города и даже построил его настольную версию, руководствуясь чертежами лучника. Лестничные пролеты, подвесные сады, тянущиеся вверх колоны, зажавшие пышнотелые здания, будто корсеты — все это было ему знакомо. Он не единожды изучал эти же улицы на своем макете, но стоило ему первый раз воззвать к камню Безвременья, как память о них словно пришла к нему еще с древних времен, вынырнув из крови предка. Он больше не пытался вспомнить, где находится последняя, шестая дверь. Он знал это.
Город пробуждался лихорадочно, крикливо. Встревоженные маги выбегали из домов, то здесь, то там вспыхивали яркие сгустки пламени, разгоняющие мрак по закуткам, где стены заботливо принимали Кристара в свои объятия, пряча от пробегающих мимо патрулей.
Взглянув на фонари, сеющие с высоты мягкий свет, Кристар приглушил их, торопливо поднимаясь по лестнице, ведущей к ивовому саду. Гибкие ветви спустили вниз длинные косы, в завесе которых он переждал, пока очередной патруль умчится вниз на поиски Вихра. Ни его сестры, ни самого старосты не было в доме, и Боа металась от двери к двери, разыскивая своих детей.
«Последние», — коснувшись перил у самого верха лестницы, Кристар застыл. Камень нашептал ему о магах, собравшихся в ведущем к двери проходе и готовых оборонять его от чужаков. Их было семеро, и один из них шел прямиком к лестнице.
Перемахнув через перила, Кристар прыгнул в черноту пропасти, хватаясь за услужливо протянутый камнем выступ. Стена рядом взгорбилась, скрывая его от взгляда патрульного.
Переведя дыхание, Кристар создал под ногами небольшой балкончик и, проделав щель в камне, взглянул на зависшую в стороне площадку. Встревать в драку он не хотел, тем более учитывая, что возле этой двери были немалые наросты камня, подвластного воле любого мага земли. Нужно было отвлечь их внимание.
Невысокая трава боязливо пригнулась, когда на нее опустились каменные лапы трясинного кота, спрыгнувшего с уступа над головой Кристара. Движения зверя были грубы, пока волей юноши камень не измельчился в песок. Вырвав клочья травы, кот прыгнул в проход, разевая пасть, но вместо рыка из нее вырвались клубы огня, изливающиеся на землю и освещающие лица озадаченных магов. Играючи, зверь сделал несколько шагов им навстречу и, взмахнув хвостом, кинулся назад, преследуемый магами.
Вслед за котом из прохода вырвались огненные стрелы и каменные снаряды, пытающиеся поспеть за вертким порождением магии земли. Но тот изворачивался и вертелся, успевая уйти от атаки. Несколько камней увязли в его груди и стали частью зверя.
— Проклятье, не дайте ему уйти! — прокричал один из стражей, спрыгивая на следующий лестничный пролет, чтобы опередить монстра. Когда пламя не остановило зверя, магу только и оставалось, что отскочить в сторону, чтобы не оказаться сбитым с ног помчавшимся во весь опор котом.