*«Для любящих жизнь сладка, как для пчел»* «Кто не наслаждается, сам не может усладить»* Лозунги той эпохи.
*Римляне вместо приветствия, спрашивали, «а потеют ли у Вас ладони?» (примерно так мы сейчас спрашиваем, как ваше здоровье. прим авт.)
Месть.
Глава 30 г Месть.
Рим! Рим – это мир мужчин, где женщина лишь всего часть жизни. Придаток. Но мы, знали, что женщина, это нераскрытый источник желаний, порой, который толкает мужчин на совершенно непредсказуемые поступки.
- Рим. Сентябрь. 6-й год нашей эры.
Жизнь шла своим чередом. Казарма, отгулы, редкие выходы в город. Я планировал план мести. Но не только я – за мной следило десяток глаз. Они планировали месть – за поруганную честь девушки. Это были крестьяне. Они настигли меня только возле города. И притаившись, ждали наудачу меня. Фортуна была к ним благосклонна. Они проследили мой путь до казармы и… вернулись домой. Жатва. Был последний месяц лета требовала рабочих рук.
– Аа—а-аа-а, лопушина! – веселый, с наглыми оттенками, голос вывел меня из задумчивости. Я имел неосторожность задуматься. Уйти в себя. Сегодня я купил кусок сала и обдумывал, куда бы его припрятать, дабы мои прожорливые товарищи по казарме не съели. Мучало сомнение – правильно ли поступаю с Квинтусом. Я обрекал его на смерть. И чувство мести, и долга, и чести боролись в моей душе, яростно и беспощадно нанося друг другу жесточайшие раны. Внутренний диалог настолько увлёк меня, что я не заметил товарища, который больно ткнул меня кулаком в плечо с соответствующим возгласом.
Да, это был Квинтус. Я, автоматически схватился за рукоятку меча.
Квинтус с любопытством посмотрел на меня:
– Будешь драться со мной?
– Нет, конечно! – опомнился я.
– Я знаю, что ты сцикун! – бросил он импульсивно, и смачно сплюнул. – Ты был салагой и останешься навсегда салагой!
Я зло покосился, но сдержался.
– Одень юбку Корнелий! Вот тогда всё будет в порядке! Ты ещё не дорос до легионера!
Я ненавидел его! Как я ненавидел этого самовлюбленного гавнюка! Невозможно выразить все те чувства и эмоции, что я испытывал к нему в этот момент! Всё, что я думал, о чести и долге легионера, ушло на второй план. Моментально вспомнились все унижения и оскорбления: как он насцал мне в чашку, подсыпал песок в кружку, кинул колючек в кровать и множество всего другого. Убить его! Он был самым гадким, ублюдочным человеком на земле. Он жил в своём идеальном, самовлюбленном самодостаточном мире, деревенском мире пахарей, в котором для меня не было места. Я проводил его ненавидящим взглядом. Да, замирение с помощью моей подружки потерпело полный провал. Он – не изменился. Напротив – стал ещё более грубым и жёстким. Квинтус, словно прочитав мои мысли слегка обернулся, сплюнул, и злобно выкрикнул:
– Послезавтра я твою тёлку буду драть в позе раком… и в рот давать! А ты дрочи, щенок, свой член – ты большего не заслуживаешь!
Он ещё раз сплюнул и, нагло, в вразвалочку, пошёл дальше.
Во всём мире не было человека, которого я бы так не ненавидел.
– Сучий помёт! – зло сплюнул я, и развернулся, чтобы идти дальше. Но едва не столкнулся с мужчиной, как-то незаметно подошедшим сзади. Я попытался его обойти, но тот преградил путь. Я – автоматически отступил. Предо мной стояло шесть здоровых мужиков:
– Не сладко живётся, салага? – зло сочилось ядовитым ручьём сочилось из губ здорового мужика.
Изумление отразилось на моём лице. Если я и ожидал агрессии, то совершенно с иной стороны.
– Вы кто такие? – опомнился я, невольно схватившись за рукоятку меча.
– Забыл обо мне?!!! – стоявшая в сторонке девушка, которая резко откинула капюшон, – забыл, как насиловал меня в лесочке?!!! А я тебя пожалела, покормить хотела, насильник!
– Да ты сама…– хотел было сказать в своё оправдание я, – но тут один из мужчин сделал резкий выпад палкой с привязанным на неё ножом, от которого я почти увернулся. Остриё попало в левый бок, где я припрятал кусочек свинины. Кровь свиньи, сало было с прожилками, тут же проступила сквозь рубашку. Покупка спасла мне жизнь.
– Ты будешь плакать сейчас кровавыми слезами, – прошипел один из них.
– Мы будем убивать тебя медленно, – зловеще добавил ещё один.