Я читал молитву, когда вошёл мой ординарец Алузин-ибн Гаруд. Остановился, склонившись почтительно увидев, что обращаюсь к Величайшему.
Наконец, я закончил молитву и встал. День обещал быть благодатным.
– Слушаю тебя! – резко сказал я.
– Пришло послание от повелителя франков, –произнёс посланник.
– Это, – он показал на отрубленную голову пришло вместе с письмом. Я быстро взял бумагу. Ничего нового я не узнал. Этот властитель франков был заносчив, как и все другие. Он предлагал сложить награбленное добро, и убраться по добру по здорову. Пока нас не постигла участь посланника. И там было ещё много обидных слов, но самое страшное, этот правитель осквернял имя Аллаха!!! Он утверждал, что это не истинный бог и что…дальше я просто не захотел читать! Гнев опалил мою душу! И я понял, что момент настал. Ключевой момент. Мы уже неделю стояли друг напротив друга, и вступали лишь в короткие схватки.
Настало время решительной схватки, когда непокорные франки склонятся пред волей Аллаха!!! Я приказал воинам быть готовыми к битве!!! Нам предстояло серьёзное сражение, и воины, с которыми мы ранее не встречались. Армия франков представляла собой рослых воинов сплочённых, украшенных дорогими перевязями, защищённых крепкими латами и большими блестящими щитами. Многие из них уже не раз видели неприятеля и одерживали победы. Это были не сопляки наскоро набранная для отпора врагу, это были потомки прежнего могучего народа Ромеев смешавшихся с покорёнными ими ранее народом галлов. В крови их текла кровь настоящих бойцов и героев. Даже я знал имена некоторых герое таких как Бодри(смелый) Арман(человека ) войны, Ожье(благородное копьё) и многие другие.
Бой для мужчины – это восхищение пред вечностью! Именно в бою мужчина переживает многажды рождение и смерть! Именно в бою он сам идёт по грани, которая отделяет его от вечности и мира сего! И только те, кто понял это чувство боя могут стать бессмертными! Они верят в бесконечное право данное им на земле быть самыми великими и могущественными существами! Нет, не все те мысли, что носились в моей голове сказал я им, но многое, из того что думалось конечно, самое главное, что мы победим! Что мы понесём священное знамя пророка и дальше! И неверные поймут святое слово! Но для этого нужно победить! Вперёд, к победе!!! Так говорил я Абд-аль-Рахман!
Моя речь была пламенной! И она зажгла желание моих воинов. И мы ринулись на этих закованных в панцири воинов. Ведь нет ничего чтобы удержало нас от желания достигнуть намеченной цели! Вначале ринулись воины «утро псового лая», потом я бросил «день помощи», потом «вечер потрясения», но ничего не произошло. Но враг был упорен. Наш противник сопротивлялся отчаянно. Ситуация качалась то в нашу пользу, то в пользу неверных фраков, и тут…тут пришла весть, что вражеский отряд конницы обошёл фланги и грабит наш обоз. И мои воины будто с ума сошли, они ринулись… отбивать его. Это было похоже на бегство!
Я кричал, чтобы воины развернулись и бросились в бой, но тщетно! Жадность моих подчинённых была столь велика, что они, наверное, в первый раз не слушали меня. Они кинули защищать обоз, где лежало добро ранее награбленное нами, когда мы были в юго-западных землях. Но именно то что они откатились к обозу поставило под угрозу центр, и он стал отступать из-за угрозы окружения.
Я отчаянно кричал, что ещё усилие, и мы отбросим подлых неверных в их северные норы, но мои воины уже не слушали меня. Каждый думал только о себе и о том добре, что он повезёт обратно. И ту налетел новый отряд кавалерии франков. Я с группой храбрецов кинулся на них призывая последовать за собой. И тут я увидел его – Карла! Предводителя франков. И понял, что это и есть ключевой момент что поможет преломить весь ход битвы. С отчаянным криком я кинулся на него. И только запоздалым зрением увидел, как один из его соратников налетает на меня. А потом всё померкло…
– Эмир убит! Эмир убит!!! – понеслось над полем. И тысячи арабов, что ещё ранее сопротивлялись обратились в бегство. Битва было проиграна.
Я не видел, как один из франков нагнулся и подобрал загадочную монету-талисман, что всегда приносила мне счастье. Именно ту, что за минуту нечаянно я уронил до своей гибели. Дважды во время боёв с неверными она выпадала, и дважды я возвращался за ней, находил, и дважды мы побеждали. Но жадность, желание убить предводителя франков меня подвела. В первый и последний раз я не захотел возвращаться за ней.