И тут будто кто-то переключил меня. Моя память перенесла меня на четыре года назад. Листья отчаянно цеплялись за ветки деревьев. Стояла ранняя осень… В то утро я проснулся рано и решив, что мать ещё спит пошёл на кухню очень хотелось есть. Но ничего не было, и я решил сходить на рынок. За яблоками.
…Она буквально завалилась грудью на прилавок. И широко раскрыв рот стонала. Я испугался.
– Вам плохо?
- подняла на меня мутные глаза и приподнялась на руках.
– Олимпайодорос,* ты можешь идти! – и женщина хлопнула себя по попе. Оттуда, из-под туники, выполз длинноносый грек. Мальчик лет пятнадцати. Скорее всего эолийского происхождения. Женщина, ей на вид было около тридцати лет, я только сейчас заметил, сдвинула широко расставленные ноги, и тряхнув густой длинной гривой чёрных волос, посмотрела на меня.
– Рано просто сегодня открылись, – выронила она, – не могла проснуться, иногда раб…вот уж действительно, подарок Олимпа, лижет мне сзади. Прямо волшебник какой-то! Муж не хочет. А так… я с утра в нужной форме – готова к работе. Я вся теку…а мужики возле лавки моей потом… так и вьются. Покупают товар… охотней. Хорошее вложение денег!
– Ясно, – еле выдавил я. – Мне бы яблок…мама просила купить…
– Ага, яблочки захотел! У нас… молодой господин… яблочки самые лучшие на всём рынке, покупайте не пожалеете, так что, – и тут её взгляд остановился на мне. Хищно изогнулись в змеино-лукавой улыбке губы. Она немного пригнулась к прилавку, так, что её крупная грудь едва не вывалилась из-под ткани. Она увидела, что перед ней стоит очень смущённый молодой мальчик, и какая-то мысль мелькнула в её голове. – А может…может тебя угостить чем-то другим? Иди сюда, под прилавок! Я ещё не кончила…и вся теку…ммм…губки у тебя красивые…молочные ещё…голосочек звонкий…женщину, видно, ещё не пробовал на вкус? Пробовал? Язычком поработаешь…разговорчивый! Я уж тебя… угощу по полной! Постараюсь, как для родного!
– Ннннет…– еле выдавил я, густо краснея, – мне яблок…
– Ну, я яблок, так яблок, – беря из моих рук корзинку, доброжелательно молвила женщина. – но если передумаешь – заходи! Ты мне понравился! Этот Олимпайдорос…ну… что за имена такие! Совсем обленился…пороть его надо! Тогда работать будет лучше!
К реальности меня вернул голос Хрюма:
– Чего молчишь, мальчишка? Ты что, язык проглотил?
В этот момент я готов был провалиться сквозь землю. Это было страшнее смерти. Любимой девушка – предала. Выставила меня на всеобщее посмешище и позор. В мои восемнадцать! Ведь казалось, что весь мир открыт мне –помогает во всём и везде! Всё, что ни делаю – сбудется! Евлампия единственная любовь моей жизни! И именно ей я отдам свою девственность… как великий дар! Именно она должна была обучить всему…всем премудростям любовного искусства!
Я достал запретную книжку Вергилия о любви, и прочёл её от корки до корки. Но вместо этого…Хохот пьяных ублюдков… Вначале хотелось броситься с мечом на них, или зарезать себя смыв позор, или убить подлую обманщицу. Мысли метались. Как издалека я услышал громовой голос Хрюма:
– Что молчишь, мальчишка?!!! Не ожидал такого приёма?!!!
Я посмотрел на Евлампию и, только и смог сказать:
– Как ты могла?
Она стояла. С коварной улыбкой смотрела на меня. А потом…потом и нервно расхохоталась:
– Всё это так возбуждающе…я вся мокрая внутри…теку…так ты будешь драться во имя меня… или нет?
Я тупо смотрел на неё. Вся величина предательства встала предо мной.
– Как ты собираешься оправдываться предо мной сопляк?!!! – снова загремел голос Хрюма.
Я с ненавистью посмотрел на него. Я казался пред этим сытым обществом маленьким и беззащитным.
– Ты оскорбил не только меня, но и великих богинь Рима: Конкодию, богиню брака и согласия, Юнону, богиню брака, семьи и материнства, и других! Что ты скажешь в своё оправдание?
И тут мне на ум пришло из Овидия:
– Целомудренна лишь та, которой никто не домогался!
– Значит, ты считаешь, что это веское основание опозорить мою жену?!!! Отвечай, что побудило тебя к такому низкому, для настоящего римлянина, шагу?!
Полностью раздавлен. Я находился в стане людей, которые ненавидели меня. Перед ними я стоял, как провинившийся мальчишка. Перед родителями.