– Любишь меня? – снова бросила она.
– Люблю! – чётко и без колебаний ответил Квинтус. И уверенность в другом человеке даёт возможность даже в сложной ситуации сохранять, хотя бы внешне спокойствие и силу духа. Так в этот момент и произошло с Евлампией. Её «любишь» меня было совсем иным, чем вначале вечера. Оно имело иной смысл. Люблю, в разных ситуациях, слово со множеством значений, оно может выражать и любовь, и ненависть, и страх.
– Мы выполнили твои условия! – воскликнул снова нервно Хрюм, наши переговоры, которые он не слышал, увеличили тревогу в несколько раз, – отпусти мою жену!
– Отдать её тебе? – переспросил Квинтус.
– Да, отдай её мне…и я обещаю…я обещаю, что вы выйдете отсюда живыми…
– Конечно, – усмехнулся Квинтус. – Так и будет…но мы не только живыми, мы выйдем отсюда победителями, жалкий гном!
И в голосе, таком спокойном и уверенном, я почувствовал угрозу.
– Квинтус! – только и успел воскликнуть я.
Но было уже поздно. Евлампия вскрикнула, и её голова…отделилась от тела и вертясь в воздухе, забрызгивая всё кровью… полетела к Хрюму. Не долетев она опустилась на пол, и медленно подкатилась к его ногам, и посмотрела на его остекленевшими глазами.
– Забирай урод своё отрепье! – вонзил резкий, злобный звук, так, как будто погружал меч в чью-то плоть Квинтус. Хрюм изумлённо уставился на кровавую голову, даже теперь прекрасную. Золото на красном… и глаза его расширились. Он икнул, схватился за сердце, дико захрипел и рухнул на пол. Потрясённые гости и рабы стали подбегать к нему. Я был ошарашен не менее, но Квинтус уже схватил меня за руку, и уже тащил к выходу. Эмоции, не затуманили его разум.
– Бежим пока они не опомнились!
Мы стремительно покинули негостеприимный дом. Наверняка никто из гостей, не ожидал такой развязки. Хозяйка и хозяин и покинули этот мир. Кто мог предположить такое?
Вскоре мы оказались на одной из улочек Рима.
– Как ты узнал, что я буду там? – спросил изумлённый Квинтус.
– Тебе просто повезло, – чисто автоматически отпарировал я. – Не понимаю только одного – почему ты пошёл в этот дом, ведь мы же с тобой договаривались!
– Так просто надо было, – отмахнулся от меня Квинтус большими шагами покрывая расстояния узких, и уже безлюдных, в это тёмное время улочек Рима.
– Значит ты так держишь своё слово! – я стал закипать. Злость давно сдерживаемая, стала выплёскиваться наружу.
Квинтус остановился и посмотрел на меня.
– Ты чего так перенервничал? – спросил, окинув меня взглядом, – просто мне захотелось переспать с этой женщиной! Или чтобы это сделать нужно было спросить у тебя разрешения?
Он смотрел на меня спокойно, но так нагло, что меня невольно встряхнуло. Этому человеку я спас жизнь, невольно пролетела мысль. Он её каким-то шестым чувством её уловил.
– Что спас меня спасибо! Как говорят баш на баш! Ты поступил по-товарищески! Кстати, какого рожна ты припёрся на этот вечер? И тебе идёт…хм…раскраска под негра! Я тебя с сразу даже не узнал!
Менее всего я ожидал такого ответа. Мне хотелось, чтобы он назвал меня другом. Он предал меня, когда пошёл к ней. А я спас его. Он мне должен больше всего! А тут всё было произнесено так буднично, будто я купил ему лепёшку в одной из лавок.
Закапал мерзкий дождь, который бывает крайне редко бывает в это время года, и это ещё больше разозлило и раздосадовало меня. Нет, этот человек явно был не мой. Он поставил всё дело будто это было развлечение. Он стоял и смеялся, будто не я спас его жизнь, а он мою!
– Это что так смешно? – недовольно вытирая грим ответил я, – я рисковал из-за тебя жизнью…между прочим!
– Я же сказал тебе спасибо, – несколько недовольно поморщившись произнёс он, – чего тебе ещё надо? Пошли отсюда, а то холуи Хрюма опомнятся и могут заявиться сюда. Пошли!
С этими словами он повернулся и сделал шаг вперёд. Но меня зло разобрало не на шутку.
– И за что ты убил Евлампию?!!! Ты просто мог её отпустить! – выхватывая меч воскликнул я, – ты убиваешь всех моих женщин!!! Любимых женщин! И почему она назвала тебя …медвежонок???!!!
Квинтус обернулся, с некоторой насмешкой взглянул на меч, будто он был игрушечный и презрительно усмехнулся.