С этими словами она прижалась к нему, обнимая, и украдкой поглядывая на меня – ей хотелось видеть мою реакцию. Ей было сладко, от самого ощущения, что она так играет человеческими эмоциями. Лицо Хрюма расплылось в довольной улыбке. Он посмотрел меня, потом раба, видно взвешивая шансы, и принял решение.
– Уважаемые граждане Рима! – с помпезностью провозгласил он, – этот молодой человек – самый подлый и низкий гражданин Рима! Сказать, что он провинился –ничего не сказать! Он хитростью проник в мой дом, и решил обесчестить мою жену. Такие вещи не прощаются! Но наш молодой человек, молод, и у него много ещё чего произойдёт в жизни…если он пройдёт испытание. Он готов смыть этот позор своей кровью в прекрасном поединке! Легионер, прекрасно обученный воин, против жалкого раба… Но я, сегодня добр! У нас праздник, и великолепная выучка наших легионеров ни оставляет шансов на победить у такой жалкой тли, как дакийский раб! Но благородство – ни скроешь, я готов отдать ему после его победы этого раба!
Его речь была встречена бурными аплодисментами! Да, никто не сомневался в победе раба над внешне невысоким, и с виду не очень впечатляющим юношей. Низость и подлость, были родными сёстрами с лицемерием в этом элитном обществе.
И тут ворвался звонкий голос ….
– А я ставлю на своего любимого легионера! Он ради меня готов победить тысячи варваров!
Это была она… Евлампия… Она хищно, и в то же время, игриво смотрела на меня. Её игра её была великолепной! Но, даже понимая это, я почувствовал, некую поддержку. Для меня это было важно. Если не супер важно. Скоты в дорогих одеждах делали ставки, сколько минут продержится, как выразился один из них, легионеришка, против воина севера. Но вся эта гнусная братия особо не спешила делать ставки на меня. Они были уверены в его победе. Ничего другого они не допускали. Но мне было не до игры. Я взял свои чувства под контроль, и это придало мне уверенности.
Я взглянул в глаза раба. Он ждал только знака, чтобы приступить к бою. В его глазах горел яркий огонь ненависти.
– Дак, – тихо, но так чтобы слышал мой соперник, – после моей победы, я подарю тебе свободу и дам немного денег, чтобы ты мог возвратиться на родину.
Я смотрел на дака. Он смотрел на меня. Было видно, что он поражён. В зале практически никто не знал его языка. Удивление явно отразилось на его лице. Он совершенно не ожидал услышать такую речь, причём на своём языке. Я же возблагодарил Юпитера и отца, который был уверен, что война между Дакией и Римом неизбежна, и долгими вечерами заставлял меня учить их язык.
– Ты согласен? – так же тихо произнёс я. – То, что ты меня убьешь, ни приблизит тебя к родным. Ты останешься рабом у этого жирного козла. Я тоже хочу жить. Мне всего восемнадцать! Моя смерть не решит ничего.
В глазах дакийца поменялось выражение. Он внимательно окинул меня взором. Перед ним стоял не подлый римлянин, а достаточно хилый юноша, (меня с большим скрипом взяли на службу), который хотел лишь одного – жить! Жить хотел и Дакиец.
– Да, – с легким присвистом ответил он, предварительно окинув всё собравшееся общество. Наверняка он понял, что я оказался в не менее гнусном положении, чем он. Но сомнения, глодали и его – выполнит ли римлянин условия? Или, может, убить этого мальчишку – одним врагом для Дакии будет меньше!
– О чём вы там говорите?!!! – воскликнул встревожено Хрюм, – меньше слов – больше дела! Потешьте нас великолепным боем!
Прозвучал гонг и наш бой начался.
Глава 9-я. Схватка.
Глава 9-я. Схватка.
Италия. Рим. Июль. 6-й год нашей эры.
Я улыбнулся ему. Жизнь вечна…когда-нибудь, на перекрёстках дорог… встретимся…**
Отличие есть. Когда ты сражаешься деревянным мечом, где-то там, внутри, ты понимаешь, каким бы ни был поединок – победа или поражение – это лишь путь к тому, чтобы отточить твое мастерство. Может противник ударит тебя, и некоторое время ушибленное место будет болеть, всё в зависимости от твоего спарринг партнёра, но рана заживёт. Мне не повезло. Квинтус, мой партнёр по бою, ненавидел меня сильнее бешеной собаки. За что? Я – не понял. Я был невысок, худ, но до невозможности гибок и сообразителен. Он – неповоротливый, высокий, сын фермера. И уже в первом же бою, рассчитывая только на свою силу, он бросился с яростью одуревшего быка, на меня, за что и поплатился, я мягко ушёл вправо, и жестким ударом плашмя рубанул по спине. Вся эта махина рухнула, как подкошенная. Конечно же, он захотел реванша. Особенно подыграли в этом мои товарищи «Что деревня, хороша красавица, да зуб неймёт?» Под довольные вопли, они предвкушали великолепное зрелище, Квинтус ринулся снова на меня и снова был сшиблен мною! Причём позорно – ударом щита. Оглушенный, злобный с доброй долей ушибов, раздосадованный мужик поднялся. Перед ним стоял хилый парень, которого он, казалось, мог раздавить одним движением. Ринулся снова. И снова очутился на земле. Так повторялось много раз. Наша пара привлекла всё внимание казармы. Я, был уже несколько дней здесь, и свои первые уроки получил, к тому же в силу природной осторожности хорошо умел контролировать свои эмоции. В тот день командир похвалил меня. Но это было только в тот день. Мой подопечный, а командир почему-то постоянно ставил нас вместе в спарринг, быстро учился. И чтобы побеждать его мне приходилось быстро совершенствовать своё мастерство…