Возле его кисти лежал пистолет Макарова. Я подхватил его, проверил магазин — полный. Оружие в Попо никогда не бывает лишним. Подумав, прихватил и фонарь.
— Ну что, — обратился я к Витьке, не обращая внимания на застывшего в ожидании приказаний Резчикова. — Портал открыт, по ходу. Идем вместе прямо сейчас, а то закроется…
Витька, не сводя с отчима глаз, кивнул и пошел за мной к дольмену. Но через несколько шагов остановился.
— Подожди-ка! Ты можешь спросить его так, чтобы он ответил только правду?
— Могу, — сказал я, не ожидая ничего хорошего. Витька колеблется — это заметно даже в темноте.
— Спроси… — напряженно выговорил пацан. — Он действительно считает меня сыном? По настоящему любит так, как показывает?
Я кашлянул. Но все же повернулся к манекеноподобному Резчикову.
— Слыхал? Отвечай!
— Виктор — мой наследник, — ровным, невыразительным тоном произнес Резчиков. — Других наследников у меня нет… кроме жены, но она — другое дело… А мне есть что передать. Не хотелось бы, чтобы весь мой бизнес перешел неизвестно кому. А Виктор — малец дельный, серьезный, ерундой не занимается. Я рад, что встретил его мать… и его самого.
Без магического чутья я ощутил, как Витька подался к отчиму, хотя внешне он не пошевелился.
— Вот только давай без этих расчетливых бизнес-планов, — брюзгливо сказал я. — Отвечай по существу. Считаешь ли его сыном и любишь его по-настоящему?
— Я не знаю, что такое любить сына по-настоящему. Своих детей у меня никогда не было и не будет.
Я хотел снова его одернуть, заставив ответить еще четче, но Витька отодвинулся от него и холодно проговорил:
— Понятно. Вопросов больше не имею. Матери привет… Хотя… если этот мир ненастоящий, все эти разговоры не имеют значения. Пошли, Олесь.
И мы вдвоем, не оглядываясь, протиснулись через проход между гранитными глыбами.
Глава 3. Нуарные жители
Я протиснулся сквозь узкую щель под дольменом первым, испачкав рубашку о гранит. Витька пролез следом с куда большей легкостью.
Лучи наших фонарей осветили высокую, по колено, траву и огрызки кирпичной кладки, оплывшей от времени и непогоды.
Сразу стало кристально ясно, что мы уже совсем в другом месте. Вокруг простирался редкий лес, состоящий из хилых сосенок и кленов, совсем другой, не тот, где мы заночевали. Позади так же высился дольмен, но выглядел иначе — приземистей и шире. По другую его сторону, естественно, не было ни наших спальных принадлежностей, ни застывшего Резчикова и бесчувственного Матвея.
Ни Скучного мира в целом.
Мы попали в Поганое поле.
— Получилось, — прошептал я.
— Что получилось? — тут же отреагировал Витька, синхронно крутя фонарем и головой. — Мы телепортировались, да?
— Ага. Чуешь: теплее стало? И влажность здесь больше, чем там… И тише — автомобилей не слыхать.
Действительно, сомнений не оставалось — мы переместились в иной мир. В фильмах бывает такое, когда герои попадают в другой мир и долго не догоняют, что они только что очутились совсем в ином измерении. Как можно этого не понимать? Воздух, температура, звуки, аура (если так назвать особое ощущение места) — все другое. Нельзя этого не чувствовать. Я это воспринимал каждой порой организма и без колдовского чутья.
— Ну, ни фига себе! — звонко воскликнул пацан.
Вероятно, он до последнего не верил в нашу авантюру. Вытянув из кармана айфон, засветил экран и убедился в полнейшем отсутствии всякой связи.
— Тихо ты! — шикнул я. — Сейчас Уроды или Лего припрутся… Или еще хуже: сиберийцы.
Витька сразу успокоился и втянул голову в плечи.
— А куда именно нас занесло? — еле слышно спросил он.
Я очередной раз крутанулся вокруг своей оси на триста шестьдесят градусов.
Над головой — купол звездного неба. Без мигающих огней самолетов, зато с тенями облаков и молодой луной, чего не было минуту назад в Скучном мире. По сторонам — жидкий лес. Тишина — не слышно журчания воды или звона насекомых.
Это северные края Поганого поля; очевидно, где-то поблизости от Вечной Сиберии. На юге по ночам жарче и душнее, а букашки шумят так, что в ушах закладывает.
Если Князьград поблизости, его светящиеся высотки должны быть видны далеко…
— Залезу на дольмен, — сказал я. — Посмотрю с высоты. Подержи фонарь и пистолет. Жаль, налобные фонарики там остались…
Я вручил небогатое имущество Витьке. Тот принял его без возражений. На его лице блуждала глупая ухмылка. Руки тряслись.
Я помедлил, стоя перед ним.
— Ты в порядке?
— Я в Поганом поле… — проговорил Витька медленно. — Подумать только! Я — в своем сне! Прошел через портал и попал в…
— Алё! — пощелкал я перед ним пальцами. — Только не надо истерики…
Витька нахмурился. Глупая улыбка испарилась.
— С чего ты взял, что я собирался истерить? — заворчал он. — По себе, что ли, судишь? Я просто должен… это… переварить.
— А, — с облегчением произнес я. — Тогда ладно. Все, я полез.
Но не полез, а снова застыл — на сей раз у самого дольмена, утонувшего в рыхлой земле.
Вспомнил кое про что. Точнее, кое про кого. Хотя в ее случае можно выражаться двояко.
— Ива! — позвал я. — Ты меня слышишь?
И задрал лицо кверху, ибо не исключено, что умбот видит меня с самой орбиты. Самолеты здесь не летают, но летают спутники Росс.
Ответа не последовало. Но на самой границе сознания проклюнулось смутное ощущение чьего-то присутствия. Словно Ива пыталась пробиться ко мне откуда-то издалека, но у нее не совсем получалось. Мой нейрочип из-за всех этих трансграничных переходов заглючило, и, судя по всему, именно по этой причине Ива не могла до меня достучаться.
Я смежил веки, “приглядываясь” к интерфейсу. Ярче всего выделялась иконка Дольмена, неплохо различались Знаки Урода и Морока. А вот Знак Умбота как-то потускнел.
Я мысленно потыкал на него, но результата не добился. Тогда нажал на Знак Дольмена.
ПОРТАЛ В АКТИВНОЙ ФАЗЕ НЕ ОБНАРУЖЕН
Вот ведь зараза! Как эта технология работает? Когда дольмены включаются и когда отключаются? Есть ли тут хоть какая-то система?
Я вскарабкался на прохладный замшелый камень и осторожно выпрямился во весь рост. Огляделся.
Особо виднее не стало. Вокруг так же темнел молчаливый лес с посеребренными луной верхушками. Но далеко вдали на юго-западе (если ориентироваться по Полярной звезде) на горизонте расплывалось красноватое сияние.
То ли пожар, то ли огни большого города.
Как я ни подпрыгивал, больше разглядеть ничего не удалось.
Я слез на землю и ненадолго задумался.
— Ну? — сказал Витька.
Я вздрогнул.
Ранее, в Скучном мире я свыкся с тем, что Витька, которого я лично хоронил в Ведьмином кругу, жив-здоров. Но в Скучном мире все иначе, поэтому другой Витька воспринимался как нечто естественное. Но этот же Витька в Поганом поле — это что-то особенное…
Я уставился на него так, словно впервые увидел. Потом подошел и крепко обнял.
— Только не надо говорить, что великий ведун расчувствовался, — пробурчал Витька, поправляя прическу, когда я его выпустил.
— Не верится, — сказал я, забрав у него пистолет и фонарь и отступив на шаг назад. — Если б ты знал, как я тебя искал! И ведь нашел! Вот в чем чудо!
— Никакое это не чудо, — отмахнулся Витька, который, несмотря на демонстрируемый пофигизм, был определенно тронут. — Кармический узел. Наши судьбы связаны. Поэтому мы друг от друга никуда не денемся. Мы должны что-то сделать вместе, закрыть гештальт, поставить все умляуты.
— Какие именно?
— А я знаю? Этого никто не знает… Короче, что ты там увидел? Или так и будешь обниматься?
— Кажется, город. Километрах в пяти.
Я посветил фонарем в нужную сторону.
— За час дойдем, — уверенно сказал Витька.
— Погоди… А зачем нам туда идти-то? Тебя я вернул… Поехали на юга, в Росс или к Отщепенцам-ведунам. Там у меня хозяйство с наложницами.
— Все б тебе о наложницах думать, — усмехнулся Витька. — Ты же собирался квест-башню взорвать и тетушку из полона спасать. Забыл?