Мне казалось, что она говорила про «настоящее время», про тот момент, в котором мы были тогда и который я вернул к жизни своим воспоминанием. Я же имел в виду прошлое, прошедшее время. Словно я знал, что она любит меня «сейчас», но не был уверен, любила ли она меня в «прошлом».
За завтраком я вспомнил еще один интересный случай, он произошел лет пять назад, может шесть. Я и отец снова поссорились, причем мать была косвенно виновата в ссоре, я не помнил причины. Она уехала в деревню и оставила мне записку, в которой предупреждала о своем отбытии и заканчивала ее фразой «Я тебя очень, очень люблю». Прочитав это, я покраснел и смутился, мне стало очень неловко от такого признания. Я не привык, чтобы меня хвалили, тем более она. Я привык жить с чувством вины, с чувством того, что я не такой как все и что это плохо, что я «слишком отличался от других». И вдруг эти слова любви. Два раза повторила «очень». Что на нее нашло? Эти слова врезались в мою память.
Не то что бы мать была всегда недовольной и требовательной – она не любила сюсюкать, хвалить, как это часто делают другие слащавые мамаши. Как, например, одна ее подруга, которая с каким-то захлебывающимся восторгом говорила даже о недостатках своей дочери. Ее от этого передергивало. Мать редко хвалила, но всегда за дело. Да, она стеснялась того, что я был «слишком ярким», «слишком отличался от других», но и гордилась этим тоже. Правда, при мне чаще говорила о моих недостатках, чем о достижениях. Вот почему я был так удивлен ее признанием.
Прочитав письмо, я смутился и даже разозлился. Наверняка вычитала в какой-нибудь газетенке «советы психолога», что надо чаще хвалить детей, говорить им о своей любви. Но как это поздно! Неужели после неуверенности, в которой она жила и которой заразила меня, она хотела, чтобы я сразу поверил в это? Когда она вернулась из деревни, я сказал ей деланно безразличным тоном: «Какие странные записки ты оставляешь!» (Не записки, а записку – это было впервые); она не смутилась, сказала с гордостью: «Да!» Таким образом давала мне понять, что писала не в аффекте, а сознательно, и не отказывалась от своих слов. Потом я много раз проигрывал этот момент. Почему я не сказал, что тронут этими словами? Написанное на листе бумаги, это было даже ценнее, чем если бы она мне об этом просто сказала. Но я все еще был обижен на то, что мать была причиной ссоры с отцом. Я сразу выбросил записку, боялся, что ее обнаружит отец и начнет издеваться. Но так и не смог забыть этих слов: «Я очень, очень тебя люблю». Неслыханно! Никогда она так прежде не говорила.
В тот день шел дождь, и она поехала в такую погоду, и оставила мне эту записку. Спустя много лет я словно видел, как она шла сквозь стену дождя к автобусной остановке, чтобы уехать в деревню. Доехав до деревни, она побрела под проливным дождем к нашему большому дому, который мы так долго строили, открыла сначала ворота, потом входную дверь и зашла в сени, затем на застекленную веранду, она служила кухней и столовой. Изображение, как на старой пленке, постепенно тускнело в пелене дождя, который все никак не прекращался. У меня перед глазами тоже все поплыло от слез.
Глава 53
После этого воспоминания пришло другое на похожую тему: однажды, будучи в ванной, дверь в которую была открыта, я неожиданно сказал матери, что люблю ее. Она в это время была на кухне, как всегда, что-то готовила. По-моему, ее очень тронули эти неуклюже сказанные слова. Но все же я их сказал, причем задолго до ее записки.
Я позвонил своей проститутке, она не отвечала. Вот дура! Я бы ей еще дал денег. Ну и попросил бы что-нибудь для меня сделать – что, трудно, что ли? Я не такой уж привередливый клиент… Поехал прогуляться в центр. Пока гулял, вспомнил, как мать ответила мне, когда я вслух стал размышлять, есть ли жизнь после смерти. Она лишь сказала с горькой усмешкой: «Есть ли жизнь на Марсе?» Ей оставалась неделя.
Когда она приехала из больницы, отец приполз к ней и просил дать ему таблеток, чтобы покончить со всем этим. А она сказала ему грустно и устало, таким голосом, после которого невозможно ничего добавить: «Пошел в жопу». Так она легко, одной фразой, перечеркнула их планы насчет того, чтобы совершить двойное самоубийство. Она не хотела с ним встречаться так быстро, она хотела хоть там побыть одна, я знаю, она верила, что там что-то есть. «Есть ли жизнь на Марсе?»