У нее в штате был один сотрудник, который в последнее время активизировал свою деятельность, и она узнала от третьих лиц, что его другое предприятие по обороту капитала превосходило ее собственное. Она почувствовала опасность. «А что если Юрий Анатольевич (так звали этого сотрудника) освоился и вышел на свои старые связи? Тогда он может быть…» – она почувствовала, как сердце забилось быстрее, холодный пот покрыл ладони, и ее как током пронзила мысль о заговоре против нее.
Лиля не знала, что до истории с покушением на Андрея Степановича Сергей вернулся к своему привычному занятию быть посредником и работал на фирме у своего знакомого, у которой были договора с предприятием Лилечки. И вот однажды Сергей приехал по делам на старое место работы, откуда его уволила Лилечка, и встретил там своего бывшего сотрудника Юрия Анатольевича. Они долго проговорили в тот день, и Сергей узнал все про жизнь Лилечки. Ему стало отвратительно на душе, когда он услышал, что она втюрилась в какого-то профессора и совсем не занимается делами.
Этот Юрий был тертый калач. Он сразу сообразил, что Сергея можно использовать в его далеко идущих планах, о которых он вскользь ему намекнул. Он даже подсказал ему, что как-то Лилечка проговорилась, что хочет продать квартиру, и тогда в голове Сергея начал созревать план, который единственно в чем был ему понятен – надо отомстить Лилечке. Юрий в делах бизнеса был докой – он почувствовал, что этому Сергею что-то надо, и когда тот подвыпил, рассказал:
– Понимаешь! Твоя Лиля баба хорошая, но дура, она заходит раз в месяц и в бухгалтерию не заглядывает. Была аудиторская, и обнаружили всю левую… Ты понимаешь. Ну в общем, я подумал – не буду на нее пахать. У меня свое дело, деньги есть… ¬– тут он задумался, не лишнее ли говорит. Сергей тем временем прикидывал, что ему делать. В этот момент вся злость сконцентрировалась вокруг одной мысли – отомстить. Дальше разговор был намеками, и Сергей понял, что этому Юрию мешает Лилечка…
– Ты бы видел этого профессора. Худой, интеллигент… – и на языке пьяного прозвучала вся ненависть к интеллигентам, этим профессорам, которые еще «наших баб уводят».
Расстались за полночь, и Сергей поехал к Ире, которая его принимала в любом виде. А на следующий день произошло то, что известно… Как это случилось, Сергей толком не помнил, только у Иры он еще добавил, и потом уже вообще не соображал ничего…
Сейчас в камере с ним сидел мужчина лет сорока и рассказал про свое:
– Зарезал жену по пьяни, и вот мотать теперь бог знает сколько. Житуха не сахар на нарах, а все накормят. Мыкался на свободе от бутылки до бутылки, а она еще задумала хахаля завесть, ну вот я ее и прикончил. Не помню, правда, бухой был…
Сергей слушал его, а сам думал о своем: «Зря, наверно, этого профессора прикончил». В первые дни он не знал, что «профессор» выживет, и уже махнул рукой на себя. «Пропал, пропал…» – думал он…
Глава 21
Жизни всех людей проходят одновременно – наш мысленный взор не может их все объять, от этого жизнь вообще очень запутанная, и никто не может сразу видеть ее во всех проявлениях, и каждый замыкается мысленным взором на что-то конкретное, отсекая все лишнее, мешающее сосредоточиться на чем-то, и чаще всего каждый замыкается на каком-то отрезке жизни на свои проблемы, выбирая самую важную. Так и Лилечка для себя понимала, что надвигается мрачная полоса, но это лежало глубоко и нельзя было об этом знать что-то.
Здоровье Андрея Степановича шло на поправку. Он каждый день совершал с Лилечкой прогулки. Один он опасался появляться на улице, а с Лилечкой он чувствовал себя защищенным, как с мамой. Как будто в его жизни все повторялось.
Встреча с Галей откладывалась под разными предлогами, да и сам Андрей Степанович как будто об этом забыл, а Лилечка не напоминала. Время шло, и Андрей Степанович вообще не вспоминал о том, что хотел увидеться с этой Галиной Сергеевной. И вот однажды раздался звонок. Лилечка взяла трубку и услышала взволнованный голос Галины Сергеевны:
– Извините за беспокойство, но следствие идет к концу и моему Сергею грозит срок. Я бы хотела увидеться с Андреем Степановичем. Чтобы он как-то вошел в его положение… – Лилечка молча слушала.
– Я передам вашу просьбу, – и она повесила трубку. «Этого еще не хватало, чтобы Андрей хлопотал об этом мерзавце. Разве не достаточно того, что он следователя попросил, чтобы ему смягчили наказание», – подумала Лилечка, и опять странная мысль, а почему какая-то Галина считает, что надо «входить в его положение»…