И вот он в самолете, в аэропорту, и вот он в своей квартире, которую так спешно покидал какое-то время назад.
Возвращение домой было для Андрея Степановича сложным не только потому, что его бросила Лилечка, но рой воспоминаний со всех сторон окружил его, и он чувствовал свою к ним непричастность в том настроении, в котором находился все это время, – было какое-то несоответствие того, что с ним происходит сейчас, с тем, как он раньше себя чувствовал дома. От этого несоответствия происходило неприятное чувство недовольства собой, выражавшееся в том, что все, за что он брался, он бросал и переключался на другое, на третье – не мог сосредоточиться, и так он весь остаток дня провел в перебирании старых вещей, в перекладывании их с места на место. Он боялся позвонить Лилечке.
Глава 11
Лилечка радовалась своему положению по-детски, чувствуя, что определенное время ее жизнь прописана самым понятным и естественным образом. На душе у нее было спокойно и ясно. Никакие мысли не шли ей в голову, кроме радостного ощущения себя счастливой от ничего, просто так она себя чувствовала. Ее жизнь с Сергеем удивительным образом наладилась, и они ни разу, ни словом, ни намеком не возвращались к прошлому. Лилечка совсем не вспоминала Андрея Степановича. Она не понимала до конца всего, что случилось, как будто кто-то решил ее жизнь за нее. Это ее ощущение не было ошибочным – ее не могло сейчас ничего интересовать всерьез, и она подчинилась этому закону природы. И вот однажды она услышала в трубке голос Андрея Степановича.
– Лиля, что случилось? Почему? – он задыхался. Лилечка на мгновение почувствовала, что слышит голос человека, ей близкого, но сейчас это было для нее уже по-другому, и она сказала первое, что пришло на ум:
– Андрей, я сейчас не могу всего объяснить. Дай мне время.
– Но почему? – повторял Андрей Степанович.
– Не знаю. Я сама ничего не могу понять.
– Но что изменилось? – нервно допрашивал Лилечку Андрей Степанович.
– Давай отложим этот разговор.
– Но я не могу без тебя. Я погибну, – взволнованно говорил Андрей Степанович.
– Успокойся. Все встанет на свои места, – ответила уклончиво Лилечка, понимая, что не может объяснить и назвать своими словами реальное положение вещей. Она чувствовала, как это будет трудно пережить Андрею Степановичу.
– Я тебе позвоню сама и все тогда объясню. – Она повесила трубку, осознавая впервые весь ужас ситуации для Андрея Степановича, в которую она его поставила, но она поступила так, как ей подсказывало сердце.
Лилечка никогда не была женщиной деловой, и то, что она оказалась втянутой жизнью в бизнес, который ее не интересовал, было правдой, но Лилечка не хотела в этом себе признаваться. Она была так рада, что может теперь все это взвалить на плечи Сергея, и она радовалась что освободилась от напряженного обслуживания жизни Андрея Степановича, в которой она себя не ощущала самой собой. Она чувствовала, что ей не удалось стать для Андрея Степановича своей, – он был другим и ей во многом непонятным. А она, наконец, была рядом с человеком, которого она знала и к которому у нее были чувства давно ей понятные, доверия и любви, несмотря на все сложности его жизни, которые она же ему и создала. В ситуации с Сергеем она управляла всеми поворотами судьбы, и это придавало ей уверенности. Она чувствовала себя в своей тарелке – он ей подходил по всему, что в данный момент составляло смысл их отношений. Они истосковались, каждый по-своему, по настоящим отношениям в любви, когда день плавно переходит в ночь, и тогда происходит то, ради чего весь день совершаются необходимые действия, а мысль все время витает и ждет приближающегося чуда, воплощая в реальность слова, и распущенность кажется естественной, и потом вспоминаешь только счастье обладания другим человеком.