После рождения Наташи Лилечка однажды рассказала Сергею о странных отношениях, которые связывали его мать Галину с Андреем Степановичем, о том, что какое-то время Галина получала помощь от него, и сказала даже, что удивительным образом Сергей похож в каких-то мелочах на Андрея Степановича. По свидетельству о рождении Сергей был Петровичем, и он рассказал Лиле все, что знал об отце, и даже то, что у отца был друг, имя которого мать никогда не упоминала. На этом разговор прекратился. Сергей хотел найти этого друга, если он жив, но не знал, как это сделать.
Лилю постоянно преследовала мысль навестить Андрея Степановича. Ведь она ушла из университета, и поводов им увидеть друг друга не было. Это должно было случиться по желанию одного из них, но случай не представлялся. Лилечка была занята ребенком, а Андрей Степанович все глубже уходил в себя, отстранившись от жизни, и вел жизнь ученого отшельника, не интересуясь суетной жизнью, погружаясь в свои книги, и даже забросил Интернет, который вызывал у него раздражение из-за обилия информации, которая мешала человеку, создающему что-то свое.
Состояние творчества для Андрея Степановича было каким-то особенным – он отстранялся от всего лишнего и сосредоточивался на главном, чему ничто не должно было мешать. В такие моменты своей жизни он выключал телефон и уходил от всего в свои идеи, которые роились в его голове, и до тех пор, пока ему не удавалось сделать что-то стройное, логически завершенное, распутать этот хаос, он не выходил из своего кабинета.
Его друзья в Германии общались с ним по Интернету. Они постоянно приглашали его к себе, но Андрей Степанович отказывался, чувствуя, что его очередная работа еще не завершена и пока он не хочет ее прерывать.
Иногда он звонил своему молодому знакомому Владиславу Игнатьевичу, и тот с радостью всегда приезжал к нему, и они проводили вечер в философских беседах, иногда говорили о политике. Абсолютное равнодушие Андрея Степановича к последней было обусловлено его полной независимостью от нее. Все, что он делал, печаталось, и он себя своим трудом обеспечивал, и такой аспект его жизни, как вписанность в систему, происходил помимо его воли, самопроизвольно, и эту традицию он усвоил с детства, когда в семье редко обсуждалось то, что было связано с внешними переменами.
Владислав Игнатьевич был из очень простой семьи, но то, что называется самородок. Жил он один – уже год был в разводе и платил алименты. Он был страстным поклонником идей Андрея Степановича, который его взял к себе в группу, и Владислав недавно успешно защитил диссертацию «О влиянии исторических процессов на развитие культуры народов, населяющих территорию современной Болгарии». Все это на материалах археологических экспедиций, куда он ездил с группой Андрея Степановича. Сам Андрей Степанович в последние годы не ездил в экспедиции, но всегда с интересом изучал материалы своих сотрудников.
В последний раз у них разгорелся спор, и Андрей Степанович очень резко высказался против идеи увязывать возникновение исторически сложившихся культурных слоев с политикой, считая, что в любом месте земного шара, если там возникает культура, такой слой обязан появиться вне зависимости от политических изменений в дальнейшем. Он считал, что политика влияет не так на саму культуру, как на возможность ее сохранить, и приводил примеры исторических эпох, когда время создает одни условия, и они изменяются, а предметы остаются в том виде, в каком они когда-то были созданы.
Такие разговоры никогда не приводили ни к каким серьезным выводам, но сам процесс беседы всегда носил увлекательный характер, и всегда при расставании собеседники оставались друг другом довольны. После таких разговоров на Андрея Степановича находило приятное расположение духа, и он чувствовал себя счастливым от того, что все в жизни временно и все куда-то уходит, а вот он один может всеми этими вещами распоряжаться по своему усмотрению, и в его голове все эти цивилизации, народы континенты, страны, океаны, реки и вся вселенная живут одновременно. Он чувствовал себя центром вселенной, которая ему принадлежала. И он ее любил и понимал как никто другой, и не зря он живет на свете – весь мир ему принадлежит и он в этом мире занимает свое единственное, уникальное место человека, которому открылись многие тайны этого мира, и все многочисленные жизни, которые он прожил, в нем остались, они его делали таким, каков он есть теперь, и тут ему открылась тайна, самая естественная и простая, что до него эти жизни жили в его родителях, и в их родителях, и теперь они будут все жить в одном-единственном маленьком существе, его внучке Наташе, и ему становилось хорошо от того, что жизни вечны, и вдруг другая мысль пришла ему в голову – все, что он смог сделать, это принадлежит всем, и обязательно кто-то прочитает его мысли, и, не зная его, будет думать о своем, и это он – причина, источник мыслей людей, его не знавших, и он засыпал тогда крепким сном, освободившись от своих переживаний, многие месяцы его преследовавших.