— Он подсыпал перец в мой табак, — пожаловался заведующий учебной частью. — Он подкупил Сэма Клаттербукка, слугу, чтобы тот подлил уксус в мое пиво.
Директор не сдержал улыбки.
— Да, да, как я уже сказал, он любитель маленьких розыгрышей, хорошо поладивший со старым ворчуном Сэмом. Со своей стороны, мистер Шорт, я радуюсь его возвращению, поскольку он, как говорят, лучик солнца в этом доме.
— Конечно, сэр, — пробормотал меланхоличный заведующий учебной частью, — но если бы я мог действовать, как захочу…
— Что бы вы сделали, мистер Шорт? — спросил мистер Роулинсон, не теряя благодушия.
— Я бы поселил юного Белла в комнату № 11.
Директор поудобнее уселся в кресле и глянул на подчиненного.
— Вот те на, мистер Шорт! Вы бы так поступили?
— Безусловно, мистер директор, — с неожиданной энергией ответил Шорт.
Доктор Роулинсон задумчиво погладил бородку.
— Это будет слишком жестокой местью, — умиротворяюще произнес он. — Я знаю, юный Белл хулиганистый парень, который самому дьяволу может преподать урок. Но селить его в комнате № 11, мистер Шорт… Признаюсь, мне это не нравится. К тому же… — Он помолчал и огляделся, словно беря в свидетели Цицерона и Юлия Цезаря, чьи бюсты стояли не этажерке. — К тому же мы не можем позволить себе терять остальных учеников, мистер Шорт. Мне трудно представить, как мы подвергнем одного из них экстравагантным фантазиям барабашки.
Издали донесся стук колес. Директор встал и подошел к окну. Широкая гравийная дорога пересекала пустошь, заросшую отцветшим вереском и боярышником, и упиралась в решетку школы. Вскоре в облаке пыли появилась коляска, которую тянули три крепкие лошади.
— Престонский коч доставил нам наших юных друзей, — весело воскликнул директор. — Главное, мистер Шорт, ни слова о комнате № 11. Рассчитываю на вас.
— Это тянется уже долгое время, сэр, — напыщенно произнес заведующий учебной частью, — и вы знаете, что я нем как могила. Однако сердце мое страдает, а оно не очень крепкое. Признаюсь, нервы мои серьезно потрепаны всей этой фантасмагорией.
— Ба, призрак из номера 11 еще никому не причинил зла, Шорт. А старый английский замок без призрака или хитрого духа нарушает традиции нашей страны.
— Это правда, — согласился печальный мистер Шорт, — увы, это здание уже не старый замок, а пансионат.
— Вы правы, — раздраженно проворчал директор. — Мне надо серьезно заняться этим делом. Может, поручим Сэму Клаттербукку поколотить этого проклятого призрака.
— Побить призрака, — издевательским тоном ответил мистер Шорт, — вы говорите несерьезно, мистер директор. Более того, Сэм Клаттербукк может только драться с носильщиком или пьяным егерем, но не с духом.
— Я подумаю, — завершил разговор мистер Роулинсон. — Прошу вас убедиться, что комната № 11 хорошо заперта, и запретите ученикам приближаться к ней. А теперь следуйте за мной. Пришло время пожелать им хорошего пребывания.
Большой коч резко развернулся и остановился у портика. Пятеро мальчишек от тринадцати до шестнадцати лет высыпали из коляски с веселыми воплями.
— Привет, старая школа! — раздался чей-то голос.
— Наконец сможем побаловаться, — подхватил другой голос.
— Ага, вот и Абнер Шорт! Даю слово, у него новый галстук! Берегитесь чернильниц, мистер Шорт… они легко цепляются за новые галстуки!
Да, в Роу-Хауз ученики вели веселую, беззаботную жизнь. Ни один из них, похоже, не жалел, что каникулы закончились.
Глава 2
Сочинение и вращающаяся доска
Уроки в пансионате Роу-Хауз вели лично сам Роулинсон, заведующий учебной частью Абнер Шорт и еще один преподаватель, Эбенезер Пилмотт. Этот последний был истинным эрудитом, но человеком исключительно робким, что всегда мешало ему занимать заслуженное место. После многих лет бесплодных скитаний по частным школам Лондона, Ливерпуля и Престона он бросил якорь в Роу-Хауз, где впервые почувствовал себя в безопасности. Робким он был в основном в повседневной жизни, ибо в классе умел показать себя строгим с учениками и снискать их уважение. Мистер Роулинсон охотно признавал, что если его воспитанники чему-то обучались, то только благодаря мистеру Пилмотту.
Это был высокий худой, но очень мускулистый мужчина, который излучал бы некую властность, не будь у него недостатка краснеть, как юная девственница при малейшей двусмысленности. В начале своего пребывания в Роу-Хауз он испытал на себе множество шуток со стороны учеников. Но постепенно они привыкли внимательно слушать его уроки. Теперь на его лекциях царили тишина и спокойствие.
Поэтому крайне удивительно, что необычное приключение, о котором мы вам расскажем, началось в классе этого отличного преподавателя. Прошло несколько недель с момента возобновления уроков. Каждое утро понедельника мэтр Пилмотт начинал свой урок следующими словами:
— Теперь я соберу задания прошлой недели, чтобы разобрать их вместе с вами. Я попрошу вас выложить их перед собой на пюпитры.
После привычной суеты — шумно открывающиеся и закрывающиеся пюпитры, поиски в портфелях и т. д. — мэтр Пилмотт собрал тетради. Затем вернулся на свое место за столом.
— Тишина! — приказал он, пробегая взглядом лежащие перед ним сочинения и вслух оглашая названия. — Выберем сочинение с описанием: «Горы Кумберленд» Льюиса Олтуотера…
«Коллоквиум между культиватором и шахтером» Джорджа Сандерса. Прекрасный выбор темы…
«Кораблекрушение»… Ага, Перси Орвилл, когда вы наконец расскажете нам о том, что читали!
Гордон Саммерс: «Один день в Лондоне»… Превосходно, но думаю, не ошибусь, ощущая аромат Диккенса. Будьте более оригинальным, Гордон, никому не подражайте, даже нашему великому Диккенсу.
— Эдмонд Белл… — Голос учителя зазвенел строго и угрожающе.
— Здесь, сэр! — ответил звонкий мальчишеский голос.
— Это не то, что я требую от вас, Белл… Я хотел бы больше уважения к тому человеку, который стремится сделать из вас умного и респектабельного гражданина. Где вы откопали такую тему для сочинения: «Портрет весьма уважаемого сира Абнера Шорта». Молодой человек, вы будете наказаны за недостаток уважения. А это что такое?..
Перед ним лежал листок, покрытый тонким почерком. Похоже, он вызвал смущение учителя.
— Джим-Гост… — проворчал он. — Кто такой Джим-Гост?
Ясно, что ни один ученик не носил имени Джим-Гост, что означало Джим-Призрак!
— Один из вас подсунул мне этот листок, — раздраженно продолжил учитель Пилмотт. — Это немыслимо и… — Он замолчал и покраснел. Он вспомнил, что сам собирал сочинения с пюпитров. И не мог обвинить ни одного из пяти учеников в проделке. Мальчишки с удивлением смотрели на него. Поскольку учитель был человеком справедливым, он решил, что обязан извиниться. — Речь идет о незначительной проделке, — сказал он, смущенно улыбаясь. — Сожалею, что подумал на одного из вас, как на автора шутки.
Подростки сверлили учителя невинными глазами.
— Сэр, — вдруг спросил Эдмонд Белл, — что было на пюпитре Джима-Госта? И какую тему выбрал сей новый ученик?
— Новый ученик, — пролепетал учитель. — Ах да… — но спохватился и строго продолжил: — О чем вы, Белл? По какому праву ученик задает подобные вопросы учителю? Должен ли я наказать вас за грубость?
Самый юный ученик пожал плечами и продолжил:
— Я знаю, как эта бумага попала в ваши руки, сэр.
Мистер Пилмотт внимательно поглядел на мальчика. Он знал, что имеет дело с проказником.
— Говорите, — приказал он.
— Я думал об одном из ваших уроков о миметизме, сэр, — объяснил юный Белл. — Тогда шла речь о некоторых насекомых, которые передвигаются невидимками по некоторым растениям, поскольку окрашиваются в их цвет. Посмотрите, учитель, есть ли тонкий листок коричневой бумаги среди наших сочинений и сочинением… Джима Госта.
— И что? — удивленно спросил мистер Пилмотт.
— Цвет вашего стола коричневый, сэр. Такой же, как у листка. Поэтому вы его не заметили. Однако, готов биться об заклад, что он уже лежал на столе и оставался невидимым. Вы, наверное, прихватили его вместе с нашими тетрадями.