— Нам надо подкрепление! — воскликнул мистер Молуэйн. — Будите мистера Крапплинга и Джека Конвея. Вызовите с поста охраны Слейна и Ромни.
Все собрались почти мгновенно. Джеймс Молуэйн и Эдмонд Белл присоединились к группе.
— Ромни! Где сержант Ромни? — спросил директор тюрьмы, раздраженный отсутствием нового надзирателя.
— Любопытно! — вдруг воскликнул Слейн. — Я видел, как он направляется к галерее А. И… Господи, он не вернулся. Уже прошло довольно много времени.
Джек Конвей крикнул:
— Он в камере 19!
— Что вы говорите? — завопил мистер Молуэйн.
— Он не устоял перед искушением, — ответил Конвей. — Я ожидал этого… Нельзя терять времени.
— Небеса!
Сержант Ромни лежал на полу, схватившись руками за горло.
— Мертв… как другие! — выкрикнул Стоунбридж.
— Нет! Еще жив… — ответил Конвей.
Почти безжизненное тело выволокли в коридор.
— Отметка висельников! — прошептал мистер Крапплинг, указывая на глубокую полоску на распухшей шее.
Джек Конвей умело использовал технику искусственного дыхания.
Ромни открыл глаза. Бросив ошарашенный взгляд вокруг, он чудовищно скривился и разразился дьявольским смехом.
— Нет, — уныло произнес мистер Молуэйн, — он не умер, как другие, а сошел с ума… как некоторые другие!
Глава 6
Стальное колье
Из Лондона прибыл инспектор. Он был в дурном настроении. Его поведение свидетельствовало, что он решил применить древнее правило — не обращать особого внимания на подобные случаи.
Миссис Пиккснефф выиграла партию. Администрация тюрьмы Данбери была обязана оказывать ей помощь. Когда инспектор после обследования Вудлендса нашел фляжку с грогом Бличера, ему стало все ясно: Бличер выпил лишку и упал в воду, где и утонул в торфяных глубинах болота.
— Нет никакой возможности прислать вам новый персонал, мистер Молуэйн, — заявил инспектор. — Выкарабкивайтесь с тем, что у вас есть под рукой.
Мистер Молуэйн был буквально убит, как и мистер Крапплинг. Вечером после отъезда лондонского чиновника директор и его заместитель сидели за столом в компании с Джеймсом и Эдмондом. Молодые люди с аппетитом ужинали. У двух других аппетита вовсе не было.
— Ах, — вздохнул мистер Молуэйн, — когда мы разберемся с этой темной историей камеры 19?
Джеймс внезапно положил вилку и повернулся к другу.
— Послушай, Эдмонд, — со смехом сказал он, — ты уже забыл об ученике-невидимке, о котором мы столько слышали?
Эдмонд тоже засмеялся:
— Право! Мне удалось разобраться с этим делом!
— Почему бы тебе не заняться проклятой камерой, — воскликнул Джеймс.
Эдмонд слегка покраснел.
— Я уже подумывал об этом, — признался он.
— Только подумывал? Ладно, — не отставал Джеймс. — Насколько я тебя знаю, старина, ты на этом не остановишься, не так ли?
— Согласен… Я действительно думаю, что в этой темной истории есть несколько пунктов, которые хочу выяснить, — робко согласился юный сыщик.
Мистер Молуэйн отодвинул тарелку и внимательно посмотрел на юношу:
— Говорите, юный друг…
— Я знаю, вы не любите упоминаний о камере 19, мистер директор, но я хочу спросить, была ли хоть одна казнь в вашей тюрьме?
Мистер Молуэйн вздрогнул:
— Была. Только одна. Это случилось много лет назад. Речь шла о парне по имени Соломон Брюир, больше известном под прозвищем Сол Брюир. Молодой негодяй, жадный до убийств, осужденный в Лондоне за убийство в момент вооруженного ограбления. Казнь ему заменили на пожизненное заключение.
— И прислали к нам, — продолжил мистер Крапплинг, заметив, как задрожал директор тюрьмы при воспоминании об этом печальном эпизоде. — Едва прибыв сюда, он убил одного из заключенных под предлогом кражи, а на самом деле из страсти убивать. На этот раз и речи не шло о помиловании. И его повесили.
— И конечно, — сказал Эдмонд Белл, — он занимал камеру 19!
— Точно! — прошептал заместитель директора. — Мы никогда не говорим об этом… Неужели его злобный дух продолжает жить в этом месте? Кто знает?
— Кто знает? — повторил мистер Молуэйн.
— Это, по крайней мере, интересная новость, — задумчиво пробормотал Эдмонд Белл. — Можете сказать, кто присутствовал при казни?
— Я, — с отвращением сказал мистер Крапплинг, — а также главный надзиратель Фортингли. Мистер Молуэйн лежал в этот день в постели с температурой.
Молодой человек встал.
— Кажется, Фортингли сегодня дежурит. Могу ли я его увидеть?
— Конечно, — ответил мистер Молуэйн. — Но предупреждаю вас, он не очень общителен.
Мистер Крапплинг проводил Эдмонда до поста охраны и, достав свисток, трижды продолжительно свистнул.
Главный надзиратель тут же подошел к ним.
— Фортингли, — сказал заместитель директора, — Эдмонд Белл, которого вы уже знаете, хочет поговорить с вами.
— Весьма любезно с его стороны, — довольно холодно ответил охранник. — К несчастью, я не доставлю ему особого удовольствия.
— Может случиться, что однажды я приму участие в конкурсе, чтобы поступить в администрацию пенитенциарных заведений, — заявил Эдмонд.
— Правда, молодой человек? Я в полном вашем распоряжении, — сказал Фортингли и слегка поклонился.
Мистер Крапплинг оставил их.
Не сказав ни слова, старший надзиратель набил трубку и с отсутствующим видом стал курить.
— Моя компания вам неприятна? — спросил Эдмонд.
Надзиратель мрачно глянул на него:
— По правде сказать, молодой человек, это место не предназначено для развлечений. Вы могли отправиться в другое место.
— Я здесь не для развлечений, поверьте мне, а чтобы кое-что сказать.
— Или что-то «попросить»!
— Нет, нет, «сказать»! Обратите внимание на разницу, мистер Фортингли, — подчеркнул Эдмонд.
Губы надзирателя задрожали, а суровое лицо посмурнело.
— Говорите, мистер Белл, но помните, что у меня нет времени на пустую болтовню.
Молодой студент совершил неожиданный поступок. Он встал перед надзирателем и легко коснулся указательным пальцем воротника темной формы.
— Дорогой мой мистер Фортингли, на собаку иногда надевают стальной ошейник, но я никогда не знал, что люди могут носить такой же под воротником одежды.
Надзиратель хрипло вскрикнул:
— Мистер Белл… ради бога, что вы хотите сказать?
— Что вы ходите с вечным страхом быть повешенным или удавленным с помощью петли!
Фортингли опустил глаза.
— Верно, — прошептал он, — верно… Но заклинаю вас, мистер Белл, никому не говорите об этом. Надо мной станут издеваться. Разве не ужас жить, как цепной пес?