В камине весело пылал огонь. В заполненном зале царила приятная атмосфера. Не стоит говорить, что никто не мог предугадать, насколько необычной станет эта проповедь.
Пастор Лонгмер взошел на эстраду и встал за учительский пюпитр. Пастор Тотледж обычно ограничивался тем, что открывал Библию и прочитывал несколько страниц, почти не комментируя текст, а заменивший его священник поступил иначе. Он выбрал тему: «Да оградит нас Бог от ночного ужаса».
Доктор Роулинсон вздрогнул, а два преподавателя заерзали на своих местах. Мисс Грудденс пододвинула стул к сидящим, словно ждала внезапного появления этой «ужасающей вещи».
Пастор Лонгмер был явно настроен говорить о мрачных делах. Он завел речь о неприкаянных душах, которые подвергаются мучениям в загробном мире и которые с позволения Господа возвращаются на места своих грешных деяний.
— Несчастье тому, кто ответственен за отчаяние и вечное скитание этих страдающих душ! — выкрикнул он пронзительным голосом. — Ибо ночь населена этими бедными душами. Они и есть те ужасающие создания, о которых повествует Святой Царь Давид в своем псалме. Иногда они стучат…
Бум! Бум! Бум!
Три глухих удара заставили вздрогнуть всю аудиторию. Мисс Грудденс издала крик ужаса, а троица преподавателей бросилась успокаивать ее.
Пастор Лонгмер сначала немного смутился, но спохватился и начал обвинять слушателей:
— Здесь есть осквернитель, даже скажу, осквернитель с духом лукавого, который осмеливается клеветать на божественное слово. Мистер директор, я требую, чтобы с него была сорвана маска!
Доктор Роулинсон смущенно кивнул. Но тут же на эстраду упал камушек, потом второй, третий…
— Осквернитель! — завопил священник.
У его ног рассыпалась целая груда камней. Ему пришлось отступить, чтобы не попасть под каменный дождь. Все вскочили с мест и переглядывались, разинув рот… ибо никто и пальцем не пошевелил, но каменный дождь прекратился.
Вдруг пастор Лонгмер угрожающе вскинул руку и указал на последнюю скамью зала.
— Тебе не стыдно, мерзавец?! — крикнул он.
Все повернулись, словно по указке. И увидели пустые скамьи.
— Простите меня, пастор, — пробормотал доктор Роулинсон, — вы действительно видите кого-то?
— Что вы осмеливаетесь говорить? — оборвал его священник. — Должен ли я считать, что вас поразила слепота, доктор Роулинсон, если вы не видите, что негодяй, сидящий на последнем ряду, бросает мне вызов?
— Прошу простить меня, пастор, — в отчаянии возразил директор, — уверяю вас, что никого не вижу.
Остальные столь же отчаянно подтвердили слова директора.
— Нет, нет, там никого нет!
Пастор Лонгмер побледнел и задрожал.
— Дьявол… лукавый… искуситель… — испуганно забормотал он, глядя выпученными глазами на заколдованное место.
Внезапно все замерли, словно сраженные молнией. Раздался демонический смех, и пронзительный голос выкрикнул:
— Ошибаетесь, пастор… Я не Сатана!
— Кто вы? Ваше имя? — растерянно закричал пастор Лонгмер.
— Ученик-невидимка!
Льюис Олтуотер издал вопль ужаса и бросился в объятия Гордона Саммерса.
— Проклятие! — закричал кто-то.
— Правда… Профессор Пилмотт… Новая ошибка, и весьма грубая, — раздался издевательский голос.
Мистер Пилмотт выпрямился и бросился к задним скамьям, крича, словно бесноватый:
— Покажись, трус поганый!
Послышался звонкий звук пощечины, и все увидели, как мэтр Пилмотт закрыл щеку ладонью.
— Он ударил меня! — простонал он.
Сэм Клаттербукк, до сих пор пассивно сидевший на месте, бросился к Пилмотту и дернул за полы редингота.
— Не провоцируйте дьявола, мэтр, — с серьезным видом произнес он.
Священник сошел с эстрады, вытирая пот со лба.
— Явление исчезло, — вздохнул он. Повернулся к обалдевшим присутствующим. — Здесь происходят экстраординарные вещи, которые я не могу объяснить, — заявил он. — Быть может, в этом замешан Лукавый? Позвольте мне заняться этим делом. Советую всем присутствующим хранить молчание о том, что здесь произошло.
— Хочу домой! — выкрикнул Льюис Олтуотер.
— И я, и я! — закричали остальные ученики.
Доктор Роулинсон, ломавший руки и щипавший мистера Шорта за руку, овладел собой.
— Никто не покинет Роу-Хауз без моего разрешения, — заявил он. — Я гарантирую вашу безопасность и обещаю разобраться с этим делом. Прошу всех учеников немедленно отправиться в зал для игр.
Подростки безропотно подчинились, но, оказавшись в зале для игр, принялись кричать:
— Мы не хотим оставаться в доме с призраком! Тем более в доме сумасшедших!
— Послушайте, друзья!
Эдмонд Белл взобрался на стул и потребовал тишины.
— Что ты хочешь, юнец? — угрюмо спросил Гордон Саммерс.
— Чуть-чуть потерпеть. Все устроится.
— А ученик-невидимка? — спросил Олтуотер.
— Вульгарный шутник, кто-то чуть более умный, чем считалось.
— Ты что-нибудь обнаружил? — хором спросили Орвилл и Саундерс.
Эдмонд удовлетворенно потер руки:
— Конечно! Но пока ничего не могу сказать.
— Смотрите, пастор отваливает из Роу-Хауз, — сказал стоявший у окна Олтуотер. — Честное слово, он торопится, словно дьявол несется по его следам!
Все бросились к окну и вдруг…
Раздался один выстрел, потом другой… Широкополая шляпа пастора Лонгмера взлетела вверх. Пастор даже не обернулся и ударил кнутом лошадь.
Вскоре коляска исчезла за поворотом дороги.
Эдмонд Белл побледнел и поник головой.
— Пора действовать, — прошептал он. — Надо обязательно сегодня прочесть книгу сэра Грегори Ситленда.
Глава 8
Голова статуи
Свеча почти догорела в маленьком плоском подсвечнике. Эдмонд прикрывал пламя, чтобы комната не освещалась. Захлопнул книгу и спрятал ее под подушку.
— Вот в чем тайна, — прошептал он. — Однако я пока не могу угадать имя этого дьявольского отродья, бродящего по дому.
Он задул свечу и остался лежать с открытыми глазами в темноте. Дом казался заснувшим.
— Вот узел дела… — машинально повторял он. — Боюсь, это дело будет мне не по силам!
Буря немного утихла. В облачном небе изредка появлялась луна. Каждый раз, когда тучи закрывали серебристый диск, по комнате Эдмонда Белла начинали метаться тени. Мальчуган рассеянно смотрел на них. Вдруг ему показалось, что одна из теней стала принимать четкие очертания. И в то же мгновение он услышал легкое поскребыванье. Сомнений не осталось: кто-то пытался пробраться в комнату. Дрожа от страха, он перевел взгляд на чуть освещенное окно. Его пыталась открыть черная фигура. Что делать? Вскочить, убежать, позвать на помощь? Он еще колебался, когда окно бесшумно открылось. Белл приглушенно вскрикнул.