Но это были ещё людские края.
Я въехал в селение, не снимая капюшона с головы, и собаки не залаяли на моего коня — отчасти потому, что ночные путники здесь были нередки, а отчасти — оттого что чувствовали в нём зверя, который был гораздо опаснее их самих. Было рано, как раз пели петухи, и лишь крестьянки встали уже и управлялись по хозяйству. Девушка в светлом платье, выгонявшая коз, остановилась и долго смотрела на меня из-под руки.
Я нашёл взглядом то, что искал, и, остановив коня у левой кромки дороги, спешился.
Такое заведение есть в каждом хоть слегка населённом месте на наезженной дороге. Именно сюда я первым делом наведывался, куда бы не заезжал; и как бы это не называлось — корчма, гостиный двор или постоялый.
В этой деревне он был небольшим — просто дом с широким фасадом и жердяной изгородью. В передней его части, скорее всего, помещался трактир, в задней — собственно комнаты. По сторонам, за изгородью, виднелись обветшалые постройки — конюшня, сараи, клеть. Над входом была резная деревянная вывеска с закруглёнными краями, и не очень ровные борозды букв слагались в слово «Обочина».
Постоялый двор открыт с утра допоздна, и услыхав меня, на крыльцо вышел человек. Дверь, которую он не закрыл за собой, скрипнула.
Это был здоровый мужик средних лет, с прокуренными рыжими усами и лохматый со сна; но встал он явно раньше моего приезда: он вытирал руки о мокрый передник, и через его плечо висело застиранное кухонное полотенце.
Вряд ли он открыл бы передо мной дверь ещё двумя часами раньше.
Я подошёл к крыльцу, ведя коня в поводу, и поздоровался.
— У вас в «Обочине» кормят, надеюсь, получше, чем ниже по дороге? — задал я вопрос, который всегда задавал на постоялых дворах, меняя лишь название, прочтённое над входом или коновязью. Мужик улыбнулся, и я понял, что передо мной сам хозяин.
— О чём речь, уважаемый путник! — он развёл руками в хлебосольном жесте. — Но что слова! Не желаете ли сами убедиться, чтобы потом спрашивать в тех дворах, где вам ещё придётся побывать: «Надеюсь, у вас кормят не хуже, чем у Ларса в „Обочине“?»
Согласно кивнув головой, я последовал за Ларсом, накинув повод коня на жердь коновязи. Мы ещё не дошли до двери, как хозяин свистнул перебегавшему двор подручному и кивком указал на моего коня. Я шёл чуть позади и поймал парня за рукав, когда тот пробегал мимо.
— Можешь отвести его в стойло и почистить, но овса ему не давай, — сказал я, наклонившись к нему. — И держись подальше от его морды.
— Хорошо, сэр; — удивлённо ответил мальчишка. — А как его имя?
— Лучше тебе не знать, — ответил я, и, отпустив мальца, вошёл в дверь вслед за хозяином.
…Позавтракал я за отдельным столиком, в углу, разместившись так, чтобы видеть всех входящих в трактир. Впрочем, никто, кроме слуг, так и не вошёл. Лишь позже в дверь просочились двое, и заказали дешёвое пиво.
Сначала в зале было пусто. Мне предложили целое море холодных закусок; но завтрак уже готовился, и я дождался, пока не появились проснувшиеся постояльцы и нам не подали горячее.
Наевшись, я некоторое время наблюдал за людьми в зале, потягивая яблочное вино, среднее и по цене, и по качеству. Дороже здесь ничего не нашлось, хотя кормили тут и вправду неплохо.
Гостями у хозяина были трое мужчин. Два знакомых между собой торговца средней руки, обсуждавших какую-то сделку, из-за которой они здесь и встретились, и ещё один человек, старше их, одетый в чёрное с зелёным. Он подсел к ним, и они заговорили об отвлечённом. Те два худых рыжих мужика, что пили пиво, сидели в стороне. Молча.
Через какое-то время я отставил кружку и принялся за работу. А именно встал, подозвал прислугу, заказал вина на четверых и направился к столику купцов и их знакомого.
Я медлил, чтобы подоспеть к их столу одновременно со служанкой, подающей мой заказ. Мимоходом глянув в окно, я увидел, что поднимается ветер и собирается дождь.
— Доброго вам утра, господа, — сказал я. — Если вы не откажете мне и моему скромному угощению, я хотел бы присоединиться к вашей беседе. Возможно, своими ответами на мои вопросы вы поможете мне в поисках, которые я сейчас веду?..
Когда общие фразы были сказаны, три имени были названы, и об одном было забыто, я решил, что пришло время задать тот вопрос, который искренне не давал мне покоя.