Когда из квартиры буквально вывалился один из оперативников «Накатоми» с кровоточащим обрубков вместо руки, шансы «уйти» (скорее уползти) у Ягью снизились до самого минимума. Внутри в комнате продолжалась бойня, и Сатоши тяжело вздохнул. Нет, ну в самом деле, что за цирк. Он прицелился из дробовика и прищурился (далековато, конечно), и затем выстрелил — но не попал, ожидаемо, потому что оперативник грохнулся на пол. И тут-то понял, что не один.
Они с Ягью начали возню — тот неудачно выстрелил, а однорукий стащил с трупа одного из товарищей вакидзаси. Ну просто очаровательно. Пока они продолжали свою увлекательную игру в то, кто кого застрелит и зарежет, Сатоши успел добежать ближе. И, когда выяснилось, что в пистолете у Ягью не осталось ни единого патрона, голова у злосчастного корпората слетела с плеч — потому что впритык стрелять было в тысячу раз проще. Особенно из дробовика.
А теперь настала очередь Ягью. Ягью, который их не кинул. Что бы он там не умничал, его спасти стоило. И, схватив его под руку, потащил обратно, молясь всем, кто услышит, чтобы одноглазая и «одзэки» продолжили свою увлекательную борьбу без их участия.
А там, у аэрокара, остальные уже начали посадку. Кроме Акеми — пока грузили раненных, она торчала у лестницы, видимо, подбирая оброненный двумя обормотами телефон. Тот самый, на который все засняли. Сплавить бы его Миве… Сатоши видел лишь мельком то, как им снесли головы, но все равно удивился для приличия — и шикнул на Ягью, когда тот попытался было что-то бубнить про то, что он и сам справится.
— Лучше бы вы убегали, — прохрипел он, — я бы скрылся сам.
Ага, как же!
— Ха! — Сатоши закатил глаза. — Я по твоей ноге вижу, как бы ты быстро скрылся! Ягью! Ягью! — он шикнул, когда тот открыл было рот. — Не выебывайся!
Он лишь поджал губы.
— Я не думал, что Юаса-сан нарушит правила. Я не знал о его договоре.
— Н-да, ну я заметил, когда ты выстрелил в затылок тому жирному ублюдку. Спасибо.
Сатоши одарил его кривой ухмылкой, и Ягью мотнул головой.
— Юаса платил мне за свою защиту. Но как только он обесчестил себя… я не хочу больше принимать от него денег. Что бы он не затеял, это вышло боком всем нам. Что это за меч?..
— Мурамасы, ага.
Коридор был издевательски бесконечным.
Ягью тяжело выдохнул, опираясь на Сатоши корпусом. Сил у него явно не хватало на попытки идти и разговор одновременно.
— И «Накатоми» так хотят его вернуть? Он, должно быть, золотой.
— Он должен был отойти старику, тому самому. Ты это, давай, меньше трепа. Шевелись уже!
— Вы сперли меч Тамасабуро?!
Сатоши смерил его взглядом, всем видом говоря, что такие разговорчики могли и подождать лучшего момента, и в ответ Ягью опустил голову, после чего прошипел:
— Тащи уже.
Почему-то его совершенно не удивило, что Акеми вдруг вскрикнула, а ее рука оказалась прибитой к полу каким-то жалким ножичком. Ну твою ж налево, можно было хотя бы разок без этих невидимых ублюдков? И, когда Сатоши уже было потянулся к обрезу, Акеми резко выхватила пистолет и выстрелила несколько раз — в упор. Вот это красота! Нет, ну в самом деле.
Видимо, слишком неожиданно для сраного ниндзя, потому что он трупом покатился по лестнице куда-то вниз.
… ура?
Сузуки с задумчивым видом взглянул вниз. Полиция начала окружать здание, значит, стоило уже валить… Он придирчиво смотрел на оставшийся заряд и размышлял, стоило ли ему пальнуть в последний раз, раз уж был один, или же бежать, потому как бойня с полицией в его планы не входила уж точно… Но затем он потер подбородок.
В песне как раз начался новый куплет. В конце концов, от полиции он всегда успеет убежать — тем более, пока рядом носился Тануки. А Сатоши-сан и Акеми-сан наняли его для того, чтобы он тут знатно пошумел. Грех было не воспользоваться последней возможностью. И потому, кивнув самому себе, он потянулся рукой за третьим снарядом…
Но сирены стали так близки, что теперь он видел их отблески. Слишком уж рядом. Нет, ну это не дело. Здраво рассудив, что, если на помощь ребятам пришел кто-то на аэрокаре — он видел его в прицеле — то он мог действовать уже свободнее, Сузуки со спокойным лицом опустил дуло вниз…
Где-то вдали замигали огни тачки Тануки, на которой сверкала радужная яростная лиса.
Вот и славно. Вот и замечательно.
Внутри аэрокара их с Сакурой разместили на свободных койках и привязали ремнями, чтобы не упали. И Юасу, кажется, она не смотрела. Ее лично — на живот, из-за ранения. Крепче вцепившись в одолженную ей куртку, Хотару с полуприщуром уставилась вперед, на главный источник своей головной боли — который, судя по всему, все еще туго соображал после полученного ранения и рассеянным взглядом смотрел в потолок. Но Сакура был жив. И даже не умер, ни на секунду. И это было главным.
Значит, со своей работой она справилась. Хотя бы сейчас. А что будет делать Мотизуки потом… Хотару волновало мало. Если их аэрокар уничтожат сейчас, то, хотя бы, бывшая начальница не станет винить ее. Теперь начиналась зона уже не ее ответственности, дальше в дело вступала «Йошивара», и Хотару абсолютно не волновало, что они сделают, чтобы вытащить их всех отсюда.
Она лишь подняла голову, опасаясь одного — что те покинут здание без Сатоши, Акеми и Ягью. Те не были приоритетными целями корпорации, и, зная Мотизуки… И тот факт, что Акеми, кажется, прибили ножом к месту…
— Там девушка… — раздался вялый голос рядом, и Хотару подивилась, что Сакура был способен на осмысленную речь. — Помогите ей.
Помедлив секунду, один из наемников сиганул вниз, в коридор.
И раздался крик пилота:
— Взлетаем, они сейчас будут стрелять!
Значит…
— Нет! — рявкнул Сакура рядом. Мгновенно скривившись, словно от резкой боли. — Ждем! Только, блять, попробуйте.
Зачем бы «Йошивара» не интересовалась в Сакуре, но, кажется, его мнение все же играло хоть какую-то роль: потому как пилот, выругавшись, остался на низком старте. Еще чуть-чуть, еще чуть-чуть… Хотару широко распахнула глаза, чувствуя, как в голове стучит кровь. Ну же, ну! Ее совсем не прельщала перспектива умереть тут! Давайте же, раз они сумели выжить!
Первой из опоздавших затащили Акеми — с залатанной на руке раной. Та болталась на перевязи, онемевшая, словно тряпка. Она выглядела так, будто бы ее отделяли лишь секунды от того, чтобы ее затрясло по-настоящему; она села на свободное сидение и закрепилась ремнями, как и остальные наемники, что были внутри.
Затем, до них добрались Ягью и Сатоши; последнему Акеми дрожащими пальцами впихнула в руки окровавленный телефон и прошипела что-то про журналистку.
Аэрокар загудел, готовясь к взлету. Но затем раздался звук, от которого внутри все похолодело — раскручивающего пулемета. Опять. Когда машину знатно тряхнуло, пилот заорал:
— Взлетаем, взлетаем!
Загудели двигатели.
Когда аэрокар отлетел назад, Хотару увидела, как здание медленно поглощалось огнем. Пожарные машины стояли вдалеке, не способные пересечь ограждения «Накатоми», а потому огонь спокойно пожирал этаж за этажом. Там же, рядом, о чем-то переговаривались полицейские с представителями корпорации…
Но все это было бесконечно далеко от Хотару. И абсолютно ее не волновало.
Она ощутила прошедшую по аэрокару дрожь — и узнала ее; значит, он покрылся камуфляжем. По потолку начало что-то барабанить — начался ливень. Но это было еще не все — и, обогнув жилой дом, аэрокар вновь открыл двери, совсем на чуть-чуть, чтобы внутрь к ним вместе с каплями дождя влетела еще и наемница, что все это время разбиралась с «одзэки».
Та, кого Хотару знала лично — Бансэнсюкай, старую коллегу.
Принципиально не пользующаяся огнестрелом…
Два шиноби схватили ее под руки, чтобы остановить — настолько быстро она влетела к ним внутрь. И едва удержались на месте. Затем, двери аэрокара окончательно закрылись, и, судя по звуку, тот начал стремительно набирать высоту.
На лице у Бансэнсюкай разбухли черные вены, медленно рассасывающиеся и приобретавшие болезненный алый оттенок. Что бы за наркоту она там не упарывала для того, чтобы в одиночку зарезать «самураев» и «одзэки», эта дрянь явно работала. Некоторые шиноби не переставали удивлять своими методами, и Хотару была просто счастлива от того, что хотя бы на работе она не употребляла вещества, что медленно убивали ее организм. Не считая нано-вируса, конечно. Спасибо, хватало таких привычек и вне профессии.