Крохотная голографическая сакура на столе теряла листья, светясь ярким оранжевым — значит, в ней стояли настройки осеннего сезона. Странно, подумалось, и он резко отвел от нее взгляд. На дворе стояла весна. С чего бы…
Нет, не так. С чего бы его это вообще волновало.
Мориноске взирал на него из-под очков, сплетя пальцы у лица.
Он был едва ли старше самого Сакуры; во взгляде мгновенно читалось, что он был самой настоящей гадюкой, но вместо лукавой улыбочки его лицо было мрачнее тучи.
Поджав губы и угрожающе сузив глаза, Мориноске кивком указал вперед, на кресло напротив:
— Садись, Инами.
Сакура не стал возражать и послушно сел.
— Ты какой-то молчаливый.
— Нечего сказать, — улыбнулся в ответ он.
— Хорошее качество для работника, — произнес Мориноске, едва улыбаясь кончиками губ. Однако, это длилось считанные секунды, после чего его лицо вновь приняло мрачное выражение. — Слушай, Инами. Сегодня утром мне звонил Юаса-сан. Он говорил, что ты ему понадобишься для кое-какой работы.
В ответ Сакура многозначительно промычал. Ну да, как обычно.
— Он заедет за тобой через час. Поэтому… Сегодня и завтра у тебя командировка.
Под «командировкой» понималось, разумеется, совершенно другое: обычно в этот период Сакура попросту решал проблемы, связанные со второй частью бизнеса «Санкье Ко».
Дела якудза. А Юаса был фиксером, работавшим на семью. Ростовщиком.
Награды за улаженные проблемы шли прямиком в премию. Не так уж и плохо, если подумать.
Обдумывая все это, гадая, что Юаса-сан мог подготовить на этот раз, Сакура вдруг осознал: все это время, пока он краем глаза наблюдал за Мориноске, тот вел себя не так, как обычно. Конечно, он все еще был холоден и предельно нейтрален в выборе собственных формулировок, но в его позе и движениях прослеживалась странная едва заметная нервозность. Но наваждение спало буквально через секунду.
Закашлявшись, Мориноске мгновенно овладел собой и строгим тоном произнес:
— Послушай, Инами. Юаса-сан сказал, что это будет… серьезное дело. Ты же понимаешь, что это значит?
Чуть помедлив, Сакура процедил:
— Да. Я хорошо понимаю.
Он ненавидел, когда ему начинали зачитывать собственные же обязанности.
— И… — Мориноске замето замялся. — Последние несколько командировок, в которые ты отправлялся, прошли крайне успешно. Юаса-сан особенно это подмечал.
Понадобилось все самообладание, чтобы подавить довольную ухмылку, но Сакура сумел лишь едва заметно кивнуть.
Казалось, Мориноске это заметил, потому как тут же добавил:
— Сложно сказать то же самое о твоих отчетах… к большому сожалению. Однако Юаса-сан доволен твоей работой, и… Хм.
После этого, неожиданно, Мориноске уставился в стол. Это длилось считанные секунды, но Сакура уже начал подозревать что-то неладное: редко когда тот прерывал свои торжественно-обвинительные речи на подобное, и последующая фраза заставила его удивиться еще больше.
— Слушай. Скорее всего, Юаса-сан предложит тебе повышение. На мое место…
Сакура ничего не произнес, продолжая сверлить взглядом Мориноске.
— Ох, — только и сумел выдавить он из себя.
— Ты понимаешь, что это значит?
Кто не понимал? Кажется, кого-то ждало глобальное понижение.
Надо было держать лицо… Поэтому, помедлив, Сакура вновь кивнул, ничего не говоря.
— Когда Юаса-сан спросит тебя… Если, то есть, — он сглотнул, после чего тут же добавил: — Но я уверен, что спросит. И вот, когда он спросит тебя, не хочешь ли ты поработать начальником отдела безопасности, что ты ответишь?
И уставился Сакуре в глаза.
О черт. Что Сакура мог ответить в таком случае? Естественно, что он хотел это место. Кто не хотел? Только полный кретин, а он не был полным кретином, у него были вполне себе далекоидущие планы. Но говорить в лицо Мориноске нечто подобное было подобно самоубийству, поэтому он, чуть подумав, улыбнулся и выдавил из себя:
— Ну, это будет зависеть от того, насколько успешно я выполню задание. Раньше… нет смысла говорить об этом.
Мориноске продолжил сверлить его взглядом, после чего, сузив глаза, кивнул.
— Хорошая ремарка, Инами. Но я предпочитаю стелить соломку заранее. Понимаешь, когда Юаса-сан спросит тебя о повышении, ты должен отказаться. И…
В этот момент Мориноске нажал что-то на клавиатуре, и перед Сакурой развернулся голографический экран. На нем значился его профиль в корпорации, и, удостоверившись, что Сакура увидел, Мориноске мягче заметил:
— Если ты это сделаешь, я сделаю тебя своим заместителем. Без особых проблем. Набор обязанностей… практически как у меня. Но я сохраню свое место, а ты не наживешь себе могущественного врага.
— Мориноске-сан…
— Я слушаю.
— Мне нужны гарантии.
Это вызвало у Мориноске неожиданную ухмылку и смешок.
— Какого рода гарантии тебе нужны? Моего слова недостаточно?
— Не в наш век, — солнечно улыбнулся Сакура.
Мориноске задумчиво мугыкнул, после чего нажал еще пару клавиш. Карточка на голографическом экране дернулась, а следом за этим поле с рангом изменилось.
— Осталось нажать лишь одну кнопку «сохранить», лишь одно движение пальца, если ты выберешь правильные слова…
Сакура почувствовал, как губы расходятся в улыбке еще шире. Жеманная улыбка — не то, что он хотел, но вышло само.
— Как скажете, Мориноске-сан.
— Хорошо, Инами. Я займусь подготовкой документов по этому поводу, чтобы никто ничего не заподозрил. Как только я узнаю, что кресло осталось за мной, все будет сделано в ту же секунду… Можешь быть свободен. Юаса-сан позвонит тебе.
Больше Сакура ничего не произнес.
Он поднялся и отдал короткий поклон Мориноске, после чего вышел из кабинета прочь. Народу снаружи было уже полно — начался обеденный перерыв. Помедлив, он отметил в голове, что, пожалуй, еще один кофе не помешает.
Около самого дальнего — подальше от всяких Мориноске и их страха понижения — стояли две девушки, хихикая о чем-то. Сакура, как любитель погреть уши, тут же жадно вслушался…
Впрочем, обсуждали они какую-то чушь.
— … видела? Шествие из Дома Ив.
— Конечно, это же показывали в Сети.
— Видела? Того красавчика… Прямо в шествии…
— Он что, появился на улицах?
— Да! Сам господин Онашигицунэ!
— Да ладно?! Я его только в Сети видела. Его можно было увидеть просто так?!
— Ну, у нас все равно была смена в этот момент…
Сакура понял, что если он услышит хоть еще одно слово о шлюханах (а Онашигицунэ пусть и был супер дорогой элитной проституткой, но ею же и оставался), то чокнется. Поэтому он сделал страшные глаза и рыкнул:
— Брысь!
Девушки резко уставились на него.
— Инами-сан?
И тут же исчезли, ускользая куда-то в коридоры. Их бессмысленный разговор, судя по обрывочным фразам, донесшимся до его ушей, так и не закончился:
— Я бы сходила в этот дом удовольствий…
— Но ты же замужем!
— Но это же для души!
… кофе, впрочем, оказался еще дерьмовей, чем обычно.
У него было еще немного времени: предыдущий отчет был завершен, можно было начать следующий, но зачем?.. За этим бездельем и унылым разбором рабочей почты Сакура провел оставшееся время, пока ему прямо на имплант не поступил звонок. Он знал, кто это был.
Юаса-сан, разумеется.
— Сакура-кун, — в трубке раздался скрипучий голос, и Сакура мгновенно вежливо заулыбался, будто тот мог увидеть его. Выработанный рефлекс.
— Юаса-сан!
— Тебя предупредили, что я сегодня заеду, да?
— Разумеется!
— Надеюсь, не за час до того, как я заехал? Можешь спускаться. Машина ждет.
Заглушив желание устроить потасовку с Мориноске и вышвырнуть его в окно, Сакура угукнул.
— Проедемся, обсудим кое-какие дела.