В общем, первое дело, что мы с Ылшем наметили для реализации – это производство мыла. В этом диком времени, конечно, можно даже босиком ходить. Но вынести мучения от ощущения давно немытого тела – упаси бог! А потому мыло крайне нужно. Сделать его, в принципе, несложно: всего-то и нужна зола, да животный жир. Но качество такого продукта будет “так себе”. Гораздо интереснее сделать мыло из смеси животного жира и соды. А если туда ещё добавить эфирных масел и травяных настоек для разных случаев жизни – вообще хорошо получится. Такое ароматное мыло с руками-ногами оторвут. Да даже дёготь – и тот пригодится. Всем известна польза дегтярного мыла: оно обладает ярко выраженными антисептическими свойствами, а кроме того, хорошо помогает от перхоти и большинства кожных болячек. От угревой сыпи, например. Да и ещё много от чего.
Так что вопрос с мылом, можно сказать, решён. Ылш стал нужным после того, как построил корабль. Я постараюсь добиться известности, изготавливая мыло и занимаясь врачеванием по мере сил и возможностей. Попутно буду раздувать у окружающих веру в моё божественное происхождение. А что? Боги тут вполне себе живут рядом с людьми, но от этого почитаются ими не меньше.
Глава 7. Расту в собственных глазах
– Привет, Ылш! – вывела я из задумчивости собрата-попаданца, склонившегося над одним из своих чертежей.
Настроение было “не ахти”, поскольку сильно вымоталась: только что вернулась из города, куда ходила с целой делегацией женщин. Им нужно было попасть в храм, помолиться богам о ниспослании благодати. Заодно и приценится на местном рынке.
Соответственно, принесли кое-какие жертвоприношения. Зерно там, рыбу. Даже одного ягнёнка зарезали. Фу, гадость какая. Как стану официальной богиней – обязательно запрещу все эти дикие, идиотские обряды кровопускания.
– Почему воск так дорого стоит? – если приветствие заставило Ылша с трудом оторваться от раздумий, то вопрос поставил его в тупик.
– Об этом надо спрашивать тех, кто его производит. Я вообще удивляюсь, откуда он здесь берётся – сплошные болота кругом. Ни одной пасеки не видел. И вообще, припоминаю, что люди довольно долго промышляли бортничеством – у Фенимора Купера было упоминание о бортнике. А описывались события не раньше восемнадцатого века.
– Бортники разоряют пчелиные семьи, – печально вздохнула я и присела рядом с парнем на связку тростника, задумавшись. – А из ульев мёд и воск достают так, что семья не погибает, а продолжает трудиться. Пасечники знают, как это сделать. Вот только есть они нынче или нет?
– С тростника вряд-ли много нектара соберёшь, – в свой черёд призадумался Ылш. – Да и с тополей, растущих тут по возвышенным местам. Твёрдые берега у Евфрата появляются многими сотнями километров выше по течению – там и травы встречаются, а они цветут. С другой стороны, если пройти в сторону от реки – местность повышается. Трава, кусты, деревья – всё это там есть. Значит, и пчёлам есть, чем питаться. Может быть, не так уж далеко отсюда до мест, где водятся бортники или пасечники?
– Мёд интересен тем, что обладает некоторыми целебными свойствами, – отметила я. – Но его не так уж много в продаже, и цены кусаются. Жалко, что так мало знаю о пчеловодстве! Помню только, что в улья вставляют рамки, в которых находятся соты с мёдом. И соты – это воск.
– А та вонючая жижа, которой ты лечила Шаята… Что это было? – вспомнил вдруг Ылш.
– Дёготь. Не берёзовый, конечно. Не знаю, как называется дерево, из которого его выгнала. Примерно так же можно выгнать и скипидар – тоже применим для некоторых медицинских целей. Но гнать его нужно из хвойных пород деревьев, – надо же, хоть что-то полезное в своей памяти откопала.
– Скипидаром пахли кремы для обуви, – вновь подключился мой собеседник. – То есть, средства по уходу за кожей. Это интересно для пропитки покрытия лодок. То есть воск в сочетании со скипидаром должен лучше проникать и дольше держаться?
Всё-таки он странный малый. Другие на его месте тут уже половину баб перепортили бы. А этому – как с гуся вода: сидит, в чертежах своих ковыряется. Ни с ровесниками пообщаться, ни песен поорать, ни целовашки-обнимашки с кем-нибудь устроить. Ну, точно – старый, замшелый пенёк.