А что? Вполне себе премиленькая картинка: какой-то тип весьма помятой наружности, с фиолетовым бланшем под глазом, да ещё шкандыбающий на костыле, облапил несчастную жертву произвола и вот-вот потащит в уголок, где будет над ней измываться со всей своей пролетарской ненавистью. То-то бедняжка аж побледнела от неожиданности.
Глаза разуй, невеста: чай, не за голь подзаборную замуж выходишь, а за героя отечественной войн… хм… что-то меня куда-то не туда повело. Эх, вот что значит практически полное отсутствие мужского внимания. Нет, чтобы мне цветы подарить. Поухаживать за такой красивой мной. “Мечты, мечты, где ваша сладость? Прошли мечты – осталась гадость”…
Вечно мне с ухажёрами не везёт! Хоть бы один порядочный среди местных нашёлся. Так нет же: чуть что – сразу в койку. Альфа-самцы, блин, недорезанные. А я девушка с тонкой душевной организацией. Нельзя меня вот так – нахрапом!
Опять какие-то не те мысли в голове крутятся. Пришлось срочно брать себя в руки, выковыривать бедное чудо-чадо из загребущих ручек Пата и торжественно… волочь на корабль. Ибо самостоятельно сие несчастье собственными ножками абсолютно идти не хотело.
“Ничо-ничо, – как говорят в народе, – Любовь зла… Она очень зла!”
Пообвыкнешь, успокоишься. А через пару дней такой красивый фингал Пата даже начнёт освещать тебе путь. Как говорится, “совет вам, дети мои, да любовь!”..
Пока буксировала девушку на катамаран, остальные тоже не особо-то и задержались: чуть ли не со свистом погрузились на речной транспорт и отчалили – только нас и видели. А то толпа как-то подозрительно стала нервничать, глядючи на такие привлекательные, но, вместе с тем, недоступные богатства, складированные на нашем корабле. В общем – рванули мы от них очень споро – от греха подальше. Ибо алчность в незрелых умах людишек может даже из труса выпестовать бесстрашного человека… на то время, пока идёт процесс экспроприации экспроприированного.
Самое интересное – к невесте ещё всучили приданое: Ылш изрядно намахался, пытаясь доставить кожаный мешок с ним на корабль.
Я же, пока вела нашу “добычу”, активно вертела головой, рассматривая окрестности. И чем дольше смотрела – тем больше мне всё не нравилось. А после того, как отчалили, быстро смекнула, сопоставив увиденное, что нападение было произведено неспроста:
– Напавшие на нас были из этого племени, – заявила я, как только пристроила новенькую, усадив её поближе к корме. – У берега стояла долблёнка с торчащим из борта болтом.
– Пал! – обратилась я к капитану. – Ты здешнюю речь понимаешь? Сможешь расспросить супругу, что тут у них стряслось?
– Несколько слов знаю. Мы больше жестами договаривались и на песке рисовали. То есть, я сначала полез приглянувшейся девчонке юбку задрать, а она меня схватила за руку и привела к этому дядьке. Тот нарисовал топор и пять мешков – как раз, сколько он запросил, столько мы и отдали. Но это было задолго до того, как этот выкуп попытались у нас отобрать. Предполагаю, что нападали соседи того самого дядьки.
М-да. Похоже, здесь классический случай, когда святая простота хуже воровства. Ылш даже посчитал желание местных обогатиться за чужой счёт вполне нормальным явлением: как говорится, не в первый раз встречаем подобное.
Но, блин, похоже, всё это постепенно превращается в систему. Поневоле задумаешься о роли церкви и веры в жизни людей: недаром там куча правил прописана, обязательных к исполнению. Идея с верой, как говорится, здравая: а как ещё заставить неуправляемую толпу соблюдать хоть какие-то правила приличия? Но реализация – не то, что на троечку, а схорошим таким минусищем. Вместо направляюще-контролирующей силы, ведущей к созиданию, церковь со временем выродилась в этакого крупного рабовладельца, где есть паства (бараны, которых ведут на бойню) и пастух (тот, кто этим стадом управляет и решает – кому жить, а кому умереть).
Хотя и излишнее человеколюбие, которым так любят пыжиться всяческого рода интеллигенты и либералы, ведёт не то, что в пропасть, а в самую-самую глубокую зад… хм… в общем, самое далёкое и глубокое место мира. Неправы обе стороны. До сих пор человечество так и не смогло выдумать ни одной системы мироустройства или государственной власти, которая сумела бы разрешить хоть малую толику всех проблем общества.
Как тут ни выёживайся, а толку как не было, так и нет. Диктатура – власть одного над всеми – хороша только в том случае, когда правителем является кристально честный и порядочный человек, лишённый хотя бы основных семи христианских пороков.