Оба наших “крейсера” патрулируют по очереди и на каждом – смешанные экипажи: большинство гребцов составляют местные, а капитаны, командиры и команды станковых арбалетов и огнемёта – наши общинники. Причём, все получают зарплату. Служба на кораблях теперь считается почётной и элитной – люди буквально рвутся на службу.
Но места предоставляют далеко не всем: только тем, кто сдаст все нормативы по воинским дисциплинам, бегу, стрельбе и даже… оказанию первой медицинской помощи пострадавшим.
Да, да. Фактически, каждый боец теперь может выполнять работу медбрата. Я постаралась всем вдолбить в голову: незнание таких элементарных вещей может иметь трагические последствия. Людей у нас мало. И терять кого-либо из них в результате ранения или болезни просто недопустимо. Тем более, что такая забота о жизни и здоровье каждого ещё больше сплачивает людей, поскольку теперь каждый знает: случись что – товарищи в беде его не оставят.
Мало того, каждый теперь имеет при себе мини-аптечку, в которой собрано всё самое необходимое. Есть и антисептик, и обезболивающее. И даже некое подобие индпакета для перевязки раны. Для тех же, кто имеет плохую память, в каждой аптечке есть краткая памятка. Так что отмазки типа “не знал” и “не умею” теперь совершенно не проканывают. Тем более, что грамотой у нас владеют все поголовно – от мала до велика.
Тренируют бойцов, конечно же, наши инструкторы. Дошло до того, что даже пленные, используемые на строительстве храма, тоже стали проситься в ряды наших военных.
Те из них, кто поклялся перед богиней Дианой нам не гадить, даже конвоя не имеют – работают не за страх, а за совесть. Самое смешное – поклялись все. И необходимость в конвое отпала за ненадобностью.
Ну а что – пришедшие к нам вояки были людьми подневольными: жрецы сказали “фас” – они и пошли махать копьями. Притом, что в особой кровожадности никто из пришлых шумер замечен не был. А то, что почитаемый ими бог Энки также присутствовал в нашем пантеоне богов, сыграло как дополнительный плюс. Так что в нашем недостроенном храме они вполне спокойно молились ему. Никто им не препятствовал.
К некоторым пленным даже перебрались их семьи. Другие сошлись с местными. Лишь трое попросились домой из-за того, что их родители нуждались в уходе. Жрецов же, захваченных в плен, поселили на дальнем конце острова, дабы не смущали своими лживыми языками нашу молодёжь. Вот при них стражу оставили: чтобы пустобрёхи не лазили где попало.
Видя к себе такое доброжелательное отношение, практически все пленные совершенно не желали уезжать отсюда. Даже несмотря на добровольно-принудительную работу по постройке храма, подобных условий труда им ещё никто и нигде не обеспечивал. Крыша над головой есть, кормят, поят, одевают. И даже (страшное дело) зарплату, пусть и небольшую, но выплачивают. А самое главное – совершенно бесплатно обучают в местной школе и обеспечивают надлежащий медицинский уход. Просто рай, а не остров.
Неудивительно, что никто никуда отсюда уезжать не хотел. Наоборот! Думаю, пригрози мы кому-нибудь из них депортацией – это бы стало самым страшным для провинившегося наказанием.
Наравне с хорошо прижившимися “кожанками” наши мастера стали чеканить монеты из сплава серебра и меди достоинством в один шекель (честно говоря, я немного приложила к этому руку). На одной стороне монеты – её номинал. На другой – изображение нашего острова. Очень удачно получилось.
Староста наш после тяжёлого ранения, конечно, сильно сдал. Но выправился. На время болезни его заменял старший сын, который после выздоровления отца уехал на нашу старую территорию. Терять её совсем не хочется – там вполне налаженный быт, поля, приносящие богатый урожай. Кроме того, есть много ила, часть которого переправляем на Дильмун – местные делянки под зерновые тоже сильно разрослись и требуют всё большего количества удобрений.
Часто к нам в Уруке приходят люди из других общин и просят принять их в нашу. И это прекрасно: люди нам очень сильно нужны. Кадровый голод со временем лишь увеличивается, так как идей у нас – превеликое множество. А рук для их реализации, как всегда, категорически не хватает.
Даже бывших пленных (теперь уже смело можно утверждать, что бывших, так как степень их интеграции в наше общество стала почти полной) приходилось то и дело направлять на разные участки работ: то на солеварню, то на рытьё колодцев, то пристраивать их к мельницам в помощь общинникам.