Один из матчей советского первенства выдался феерическим. Гершкович забил трижды, и все мячи влетели после выверенных передач Стрельцова. Не случайно Михаил Данилович почитает отца своим футбольным гуру.
…Болельщики мне часто задают такой вопрос: неужели Эдуард Анатольевич настолько был предан «Торпедо», что даже не мыслил о переходе в другой клуб? Например, в «Спартак». Между прочим, ему импонировал стиль «красно-белых». Во всяком случае – с его слов. Короткий, точный пас, «стеночки», забегания – отец даже причмокивал от удовольствия, когда вместе со мной смотрел трансляции с участием спартаковцев. Да, если и перешел бы, то только в стан этой симпатичной команды. ЦСКА и «Динамо», насколько знаю, были не в его футбольном вкусе.
Думаю, имелись предложения из разных клубов еще до того, как он вернулся в большой футбол после выхода из заключения. Только не возьмусь утверждать, из каких именно. Но он же коренной торпедовец! Особого смысла менять клубную прописку не было, потому что состав тогдашнего «Торпедо» позволял команде претендовать на самые высокие позиции в советском чемпионате. Без всяких натяжек это был «звездный» коллектив.
Эдуард Анатольевич идеально сыгрался с ними, органично вписался в ансамбль. Да и любовью верных болельщиков очень дорожил. Они с нетерпением ждали его появления в клубе после вынужденной разлуки. Взаимное притяжение было очень мощное – словами исчерпывающе не описать, не рассказать…
Я-то маленьким был во время активной карьеры отца. Поэтому полагаюсь на рассказы очевидцев. Бабушка Софья Фроловна со мной – пяти-шестилетнем ребенком – приходила на стадион «Лужники». Что в столь юном возрасте можно почерпнуть? Почти ничего, кроме бурлящих эмоций, выливавшихся в овации болельщиков, когда папа, видимо, точными ударами мяча поражал ворота соперников. Вот его друзья, ровесники, люди чуть моложе вдоволь насладились атмосферой тех встреч, игрой «Торпедо» и главного голеадора черно-белой команды.
Надо понимать, что переходы из клуба в клуб носили совсем иной характер, чем нынче. Иной раз представители разных структур – от военных до милицейских – вмешивались в ход событий. Мечтали видеть в своих командах сильнейших мастеров. Всеми правдами, а чаще неправдами, тащили к себе игроков.
Тогда модным считалось призвать приглянувшегося мастера в армию. И человек, чаще вопреки своей воле, оказывался не только в ЦСКА, но и в других армейских коллективах. География широкая – от хабаровского до ростовского СКА. Нередко таким образом ломались судьбы – спортивные и человеческие. Примеров множество. Отца подобная участь миновала, но меч над ним висел. Подробности в деталях знают более опытные собеседники.
А ведь за кромкой футбольного поля отец был скромнейшим, мягким, добрым и абсолютно неконфликтным человеком. Всегда был спокойным, уверенным в себе – душа компании! Если человек ему был несимпатичен, то просто вставал и уходил. Даже не вступая с ним в дискуссию. Так был устроен. В процессе общения не переходил на личности, не грубил, не хамил – типа «да пошел ты…». Для Эдуарда Стрельцова это вообще неприемлемо, я его таким не видел. Отходил в сторонку, всегда был «над схваткой». Отношений ни с кем не выяснял. Подобная манера поведения была всегда и со всеми, включая друзей, знакомых, членов нашей дружной семьи.
Моя мама для отца – роскошный подарок судьбы
Для отца моя мама – роскошный подарок судьбы. Словно глоток свежего воздуха после выхода на свободу из затхлой тюремной атмосферы. Думаю, чувство к женщине во многом помогло ему творить футбольные шедевры. Любовь действительно вдохновляет на подвиги, очищает, одухотворяет, делает нас лучше, чище, сильнее. Разве не так?
Иногда думаю: это был божий промысел, что они встретились и полюбили друг друга. Не фрагментарно – на один или два года, а на всю жизнь. Только очень жаль, что папа слишком мало пожил. Всего 53 года – почти самый расцвет мужчины. Мог еще карьеру сделать, к примеру, на тренерском поприще или в федерации футбола поработать. А главное – наслаждался бы общением с нами, самыми близкими ему людьми. Увы, сложилось так, как сложилось. Да и мама-то ненадолго папу пережила. Словно полдуши из нее ушло с кончиной любимого…
А вот, к сожалению, подробностей истории их любви, где и при каких обстоятельствах родители познакомились, не знаю. Но точно знаю: очень хорошо, что после выхода из тюрьмы в феврале 1963 года папа встретил именно мою будущую маму. Думаю, без нее он пропал бы. Спустя восемь месяцев после заключения мои родители поженились, а в феврале 1964-го на свет появился я. Отец тогда еще был в депрессии после зоны, а тут еще я кричу мокрый в пеленках – но мама находила в себе силы и оптимизм, чтобы держать семью на плаву. Она очень сильная женщина. Но после ухода отца из жизни пережила два инсульта… Ведь они так любили друг друга…