Я справлюсь с этим, пока что.
— Хорошо, – мой голос был писклявым по сравнению с его низким рычанием. Может, мне стоит потренироваться понижать голос для устрашения или авторитета.
Это не было ложью. На данный момент, я не войду в западное крыло. В конечном итоге мне придется нарушить наше соглашение. Но это будет проблема Беллами в будущем. Сейчас я собиралась сдержать свое слово — пусть у него будут свои секреты. Что бы он ни пытался скрыть в этом таинственном западном крыле, это меня не касалось.
Он сунул руки в карманы брюк, но не отступил.
— Так где ты планируешь остановиться?
Я не могла понять, он нарочно усложняет ситуацию или просто не заметил мой багаж.
— Здесь.
— Прости? – его рычание вернулось, но это только заставило меня захотеть закатить глаза.
Я отказалась позволять его росту, широким плечам и мощным бедрам меня пугать.
— Повторить? Я буду жить здесь на протяжении всего проекта, – я проговорила каждое слово медленно, чтобы они точно дошли до него.
Мой особенный сарказм не сработал. Его челюсть не дрогнула. Хотя его реакция могла быть скрыта под его дикой бородой.
— Жить здесь? Со мной? – тон Оливера был холодным, его глаза сузились, ожидая ответа. — Ты не знаешь, что обо мне говорят?
Я покачала головой. Я даже не знала о его существовании до вчерашнего дня.
Он тяжело выдохнул, сделав шаг назад, и в воздухе повисла зловещая прохлада.
— Что я убил свою семью.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Дрожь пробежала по моему позвоночнику, и мне захотелось броситься по коридору вперед — пока я искренне не рассмотрела его. Пустой взгляд в его глазах, когда он массировал грудь, говорил о чем-то, что больше напоминало разбитую душу, но я не была экспертом по чувствам. Если вам нужна консультация по восстановлению обоев, обращайтесь ко мне, но если вы хотите провести глубокий, значимый разговор о своих чувствах? Я точно не та, кого вы первым позвали бы.
Я поняла желание оттолкнуть мир от себя, не впуская новых людей. Ты никогда не задерживаешься в одном месте достаточно долго и не умеешь укореняться. Ты не ищешь обязательств. Мир может причинить боль на миллионе личных уровней, и он причинил Оливеру боль одним из самых страшных способов.
Я оперлась спиной о дверь, и он смотрел на меня в ответ, невозмутимый, неровная доска прижимала к спине, но я проигнорировала импульс вытянуть руку, чтобы утешить его.
Вина и боль излучались от него волнами, но ничто не указывало на то, что он убийца. Он чувствовал себя виноватым за то, что произошло, но я никак не верила, что он имел к этому отношение. Или мое чувство самосохранения меня обманывало.
Вместо этого я пожала плечами, отказываясь дать ему то, что он хотел.
— Ты останешься в этом доме с убийцей? – Оливер шагнул вперед, потрясая головой.
— Ты сказал, что так говорят о тебе люди, а не что это правда, – мы играли теперь в словесные игры, но я отказывалась пугаться. Это не меняло того, насколько сильно моя семья нуждалась в этом проекте, я не собиралась бесцельно уходить отсюда. Но жуткий коридор, отсутствие света и весь этот разрушенный, возможно, оккультный, декор помогали ему.
Он не оценил моего юмора, его плечи напряглись.
— Это что-то говорит о тебе.
Я мечтаю и отказываюсь позволять тебе все уничтожить?
— Ну, я не думаю, что убийцы предупреждают других людей, что они, знаешь ли, убийцы. Они просто убивают их, – мое обширное прослушивание подкастов о настоящих преступлениях хорошо меня подготовило. — Убийца не рассказывает тебе свой план, если это не шоу на Netflix. Или он глупый.
Оливер мне не показался глупым. Контролирующим, безусловно, но за его серыми глазами стояла разумность.
Он фыркнул, опершись спиной о противоположную стену.
— Много убийц знаешь?
— Я работала над довольно многими различными домами. Я уверена, что некоторые из них были местами убийств. Возможно, даже заселены призраками, – Себастьян, мой лучший друг, скажет, что, статистически, всегда есть шанс.
Но стояв рядом с ним, его разбитое сердце билось из его глаз, я не могла поверить ему. Не мое дело изменять его мнение о себе. Я не была здесь, чтобы спасти его, а чтобы спасти его дом. "Меня интересует только поместье".
Мне хотелось бы предложить ему человеческое утешение. Образ того, почему он здесь, в этом разрушенном месте, стал чуть менее размытым, и в моем животе началось странное чувство. Но то, через что он прошел, не позволяло мне наивно верить, что ответы так просты, как он их представлял.
Но у меня была работа, и мне совершенно не интересны были дальнейшие вовлечения во все это.
— Слушай, я буду держаться от тебя подальше.
— Хорошо, – его глаза сузились, когда он засунул руки в карманы своих джоггеров. С этим теплым приветствием он повернулся и исчез в глубине поместья.
— Со всеми строительными работами, возможно, будет лучше, если ты все равно посетишь другие свойства твоей семьи, – закричала я, но он даже не обратил на меня внимания.
Мой желудок опустился, его последнее выражение преследовало меня. Я все еще была склонна войти в западное крыло, но у меня было достаточно, чтобы обдумать, не касаясь этой части поместья пока. И еще больше вопросов, требующих ответов.
Вместо того чтобы продолжать исследовать, я почти побежала обратно в комнату, которая была мне назначена.
Себастьян ответил после первого гудка. Мы были лучшими друзьями с первого курса, оказавшись на одном этаже и возненавидев своих соседей по комнате. Как только появилась возможность, мы съехали с кампуса, и остальное стало историей. Мы не могли быть более разными. Он был высоким, постоянно тренировался, любил есть сырые яйца ради белка и безумно, безоговорочно был влюблен в своего парня Финна.
— Я на месте.., – я остановилась, не зная, как объяснить свои впечатления.
— Хорошо. Я волновался за тебя после вчерашней погоды. Не волнуйся, мы уже позвонили твоему отцу, чтобы проверить, как он.
Конечно, он это сделал. Мои плечи немного расслабились.
— Спасибо, я это ценю. Как он?
Себастьян мрачно хихикнул.
— Он торопил меня завершить разговор, чтобы подготовиться к приходу какой-то Бетти. Он спросил меня, есть ли у меня доступ к Виагре.
Я уткнулась лицом в подушку и застонала. Некоторые вещи дочери не нужно знать.
— Бетти его медсестра.
— Ага, – Себастьян кашлянул, плохо скрывая свой смех.
— Я знал, что в нем это есть, – крикнул Финн.
Финн был невысоким, пухлым и всегда счастливым. И ничто не делало его счастливее, чем сексуальное доминирование над Себастьяном. Я игнорировала детали, но они были самой счастливой и функциональной парой, которую я знала, и никогда не жаловались на мое постоянное присутствие третьим колесом.
— Думаешь, она сможет выписать мне рецепт на…
Я прочистила горло, чтобы остановить Себастьяна от завершения мысли.
— Не время, не время, понял. Но дом – как он? Это тот самый большой проект, да?
— Именно об этом я и звонила, – я выпустила дрожащий вздох. — В особняке есть житель, и я надеялась, что ты сможешь рассказать мне о нем больше. Оливер Киллингтон?
В фоновом режиме было какое-то бормотание. Но никто не закричал «Уходи, он убийца!» так что это, наверное, хороший знак.
— О, возможно, ты права, милочка, – пробормотал Финн.
— Не разрушай мой образ перед Беллз, – предостерег Себастьян без какой-либо строгости.
— Она знает все о том, как я люблю разрушать тебя, сладкий.
— Если вам нужно уединение, я могу повесить трубку, – я была за сексуальную свободу, но это не значит, что я хотела представлять, как люди, которых я люблю, делают что-то там со своими сладкими местами.