— О-о-о, — стонет Молли.
— Все в порядке, ты этого не делала.
— Рада это слышать.
— В самом деле? — говорю я, слегка обидевшись.
— Смотря чего именно я не делала.
— Не занималась со мной сексом.
Молли садится в кровати и подкладывает подушку под спину. У нее посеревшее лицо, жидкие волосы, пересохшие и покрытые коркой губы. Несмотря на это, она поразительно привлекательна. Она с любопытством смотрит на меня.
— Но я знала, что я в безопасности. Ты же обещал.
— Да, но я был пьян. Что, если бы я попытался применить силу?
— Не думаю, что потребовалась бы большая сила.
— Почему?
— Не думай, что я горжусь этим. Я никогда так не напивалась. Если бы ты не спас меня вчера, неизвестно, что бы могло произойти.
Она выскакивает из постели в пижаме, которую я ей дал. До чего же соблазнительно выглядят девушки в пижаме.
Она подходит к раковине и начинает чистить зубы.
— Ты хочешь сказать, что если бы я попытался, то ты, возможно, не стала бы противиться?
— Может быть.
Она споласкивает рот и выплевывает воду в раковину.
— Но хорошего секса не получилось бы. Это был бы грубый, пьяный, безумный, извращенный секс, незнакомая гостиница в чужой стране.
— А что тебя в этом не устроило бы?
— Гм. Да. Все же мы пожалели бы об этом.
— Ты так считаешь?
— Для начала, существует Симона.
— Давай сделаем вид, что мы все еще пьяные?
— Я всегда вижу, если мужчина изображает это.
— Ох, Молли, это очень несправедливо. Ты хочешь сказать, что если бы я вел себя по-хамски, то добился бы успеха?
— А разве так не происходит всегда?
— А если я сейчас возьму тебя грубой силой?
— Нет.
— Пожалуйста.
— Нет.
— Так что же мне делать?
Она пожимает плечами и мило улыбается.
— Попроси меня, когда будешь один.
— Ты хочешь, чтобы я порвал с Симоной?
— Я ничего не хочу от тебя, дорогой. Я просто не имею привычки спать с приятелями других девушек, вот и все. Так — мы будем пить кофе и курить сигареты здесь вдвоем или спустимся вниз, чтобы сделать это с Райдером?
— Здесь будет лучше, — говорю я, надувшись. — Я не хочу, чтобы у него сложилось правильное представление.
Взгляд в прошлое
Нортон смотрит, как я соединяю вместе листки папиросной бумаги с помощью нового приема, которому я научился. Проще выполнить его, чем рассказать, но в принципе берутся два листка вместо трех, а от третьего нужна только клейкость, чтобы сделать остальные воздухонепроницаемыми.
— Стало быть, еще не бросил? — говорит он вялым, ни к чему не обязывающим тоном, просто чтобы что-нибудь сказать.
Я поднимаю глаза в некотором смятении:
— С какой стати?
Он пожимает плечами:
— Некоторые из моих друзей по колледжу бросили. Считают, что они повзрослели и это для них неприемлемо.
— Но мы-то еще не повзрослели?
— Надеюсь, что нет, — смеется он натянуто.
— Послушай, ты действительно хотел это сказать?
— Что?
— Что я тоже стану взрослым.
Он оглядывает комнату. И я вижу, к чему он клонит: обеденный стол орехового дерева эпохи Георга III, угловой буфет эпохи королевы Анны, персидские ковры в бог знает сколько узелков, лампы в основном от Тиффани. Местоположение тоже неплохое: квартира рядом с площадью Монтегю, Лондон W1. Она прелестная, совершенно прелестная, но я почти перестал обращать на нее внимание. Перестанешь, если снимаешь ее уже почти три года. Как говорит мой сосед по квартире Уортхог, с теми деньгами, которые мы тратим на аренду, можно было бы воспользоваться ипотекой и подняться на первую ступеньку лестницы собственников. Проблема в том, что для этого в определенной мере нужны зрелость и усилия.
— Ты бы видел спальни — полная дрянь, — говорю я, снимая с мраморного камина чеканную пепельницу.
— Ты бы видел мою нору, — говорит Нортон.
— Зато я думаю, что проживание в пустующем доме защищает тебя от обуржуазивания.
— Я так сказал?