— Кажется, ты уже это сделал.
— Почему папа не любит меня? — продолжил он, не обращая внимания на моё остроумие.
— Чего? Кто тебе это сказал?
Фрэнк повесил голову, его нижняя губа заметно задрожала. Боже, он же сейчас заплачет. Трудно поверить, что всего десять минут назад он из кожи был готов выпрыгнуть при мысли о комиксах. Это к слову о смене настроения.
— Это твоя мама? Она тебе это сказала? — от этой мысли в груди зародилась злость.
— Нет, — он покачал головой и провёл носком ботинка по трещине в асфальте.
— А кто?
— Никто никогда не говорит о нём. Как его зовут, какой он? — он поднял голову, в уголках глаз были видны слёзы.
— Не знаю. Никогда не видел его. Бабушка и дедушка тоже.
В нашу сторону двигалась женщина с тележкой. Она ловко прошла мимо нас к краю обочины. Когда моё внимание переключилось на Фрэнка, тот ждал, что же я скажу дальше. Я присел на корточки и посмотрел ему прямо в глаза.
— Слушай, Фрэнк, я не знаю, кто твой отец. Только твоя мама может что-либо тебе о нём рассказать. Понятия не имею, любит он тебя или нет. Но вот что я тебе скажу: если нет, то это его величайшая ошибка, потому что ты – самый лучший ребёнок, которого я знаю.
— Правда? — он посмотрел на меня щенячьими глазами, отчего злость моя переключилась на его непутёвого папашу.
— Правда-правда. Если хочешь знать, мне его даже жаль. У него такой классный сын, а он его даже не видит. А вот мне везёт, что ты приезжаешь ко мне время от времени.
— Мама говорит, что ты считаешь меня надоедливым. Сказала, чтобы я к тебе особо не приставал.
Ого, Карли, ты на самом деле ему такое сказала?
Я несильно ткнул его кулаком в плечо.
— Ну, ты можешь быть немного надоедливым, но тут ничего страшного. Мы же приятели, верно?
Он утёр слёзы кулачком.
— Ты никому об этом не расскажешь, Расс?
— О чём? — включил я дурачка, затем жестом позвал за собой. — Ну же, пошли. Сегодня воскресенье, пошли к тому магазину комиксов.
Магазин «Power House Comics» существовал ещё до моего рождения. Большую часть его оборота составляли комиксы, однако были там коллекционные карточки, постеры и коллекционные фигурки супергероев. В любой другой день я бы вряд ли оставил здесь хоть часть щедро выданной отцом двадцатки, но если уж Фрэнки сильно потратится, то я внесу свою посильную лепту.
Зазвенел колокольчик на двери. Народу было по-воскресному много, так что никто не обратил на нас внимания. Посетителей было не меньше дюжины, по большей части подростки, изучали классические комиксы в поисках какой-нибудь редкости. Такие комиксы были в пластиковой упаковке, которая защищала их от внешних воздействий. Те, что новее, располагались на вращающихся стойках. К ним-то Фрэнк и направился. Для него комиксы не были вложением, он просто читал их.
Внутри играло какое-то жуткое техно, пара подростков покачивалась под него, разглядывая витрину с фигурками. Иногда сюда заглядывали девушки, надеясь обратить на себя внимание парней, вот только это редко срабатывало. Всё-таки по большей части местная публика была довольно серьёзна в своих увлечениях, а потому в реале довольно застенчивой. Не лучшее сочетание, чтобы пользоваться популярностью у девушек.
Какое-то время я походил вокруг, убивая время, пока Фрэнк решит, на что потратить деньги. Тут я застряну на час, а то и два, а затем, как я прекрасно помнил, он направится за мороженым, возьмёт себе рожок, а я куплю бутылочку корневого пива. Кстати говоря, ведь получается, что мы с папой единственные мужчины, которые влияли на него, если, конечно, не брать в расчёт бойфрендов Карли, которых она меняла как перчатки, чего я не делал. Подумав так, я решил быть снисходительнее к пацану.
Я склонился над закрытой стеклом стойкой, делая вид, что изучаю её содержимое, крайне старые, аж шестидесятых годов, комиксы. Я положил руку на стекло и прикрыл глаза, сосредоточившись на циркулирующем в магазине электричестве. Я мог чувствовать идущий к флуоресцентным лампам над головой ток, питание кассового аппарата за спиной. Электричество не было единым непрерывным потоком. Глубоко вздохнув, я постарался определить, что мне делать с новообретённым знанием. Понятия не имел, была ли связь между этим и тем, как я залечил палец Мэллори. Скорее всего, нет. Должно быть, это разные вещи.
— Я могу вам помочь? — вернули меня на грешную землю.
Я поднял глаза на знакомое лицо.
— Мистер Спектр?
Он усмехнулся.
— Мистер Беккер. Даже не ожидал увидеть здесь своего лучшего ученика.
Мистер Спектр выглядел в точности как обычно на уроках естествознания, – те же очки, белая рубашка и безрукавка. Это был он, без сомнения он, вот только и я мог с трудом поверить, что вижу его тут. С его шеи свисал бейджик с написанным на нём именем «Сэмюель Спектр» и лого магазина.