— Думаешь, за нами сейчас наблюдают и слушают?
— Да, — ответила Карли. — Я думаю, они знают все. Всё, что мы говорим и делаем. От этого никуда не деться, — она обратилась к пустоте фургона: — Фрэнк хороший мальчик. Если вы причинили ему боль, надеюсь, вы все сгорите в аду.
Она достала из сумочки салфетку и промокнула глаза.
Когда фургон тронулся, мы пристегнулись ремнями безопасности и несколько минут ехали молча. Карли выглядела мрачной и измученной. Я не был уверен, было ли это от пережитого или дело в освещении, но она никогда не выглядела хуже.
— А если они не отведут нас к Фрэнку? — спросила она, понизив голос. — А что, если он уже…
Её голос дрогнул от волнения. Она не смогла закончить предложение, и я сделал это.
— Он не умер, Карли. Мы заберём его и отвезём домой. Сегодня он будет спать в своей постели.
— А если они захотят, чтобы ты остался? Взамен на Фрэнка?
— Тогда я останусь.
— Нет, Расс, ты не можешь этого сделать, — на её лице застыло выражение ужаса. — Ты понятия не имеешь, что говоришь. Ты не знаешь, на что они способны.
— Я, кажется, начинаю понимать.
Она закрыла лицо руками.
— Я даже представить себе не могу, как всё это может хорошо закончиться.
— Карли, ну не надо этого, — вздохнул я. — Пока нет смысла ни о чём беспокоиться.
Фургон проехал ухаб, развернулся и начал набирать скорость. Если бы мне нужно было угадать, я бы сказал, что мы вернулись на магистраль. Тишина действовала на нервы. Я никогда не понимал, насколько я полагался на музыку, чтобы заполнить пустоту поездок, пока у меня её не оказалось.
— Как тебе удалось так поступить с водителем автобуса? — спросила Карли. — Заставить его передумать вот так.
Я глубоко вздохнул.
— Не уверен. В смысле я вдруг почувствовал, что могу проникнуть в его мозг и заставить его делать то, что я хочу. Вообще, я был уверен, что смогу это сделать. Это было похоже на... Знаешь, как это бывает, когда у тебя скачок роста и ты, даже не пытаясь, вдруг понимаешь, что теперь можешь добраться до верхней полки в кладовке, той, где папа держит шоколадные батончики?
— Ага. То есть, нет. Я никогда не была такой высокой, я до сих пор не могу дотянуться до этой полки.
Я усмехнулся.
— Ладно, плохое сравнение.
— Я понимаю, о чём ты говоришь. Но почему ты вдруг получил все эти дополнительные способности? Я думала, что каждого человека одна.
— Понятия не имею. Я не уверен, что есть правила, по которым всё работает.
Некоторое время мы молчали, глядя на то место, где должны были быть окна, если они вообще были.
Как в автозаке31, подумал я. Не то, чтобы я когда-либо был в одном из них, я просто знал об этом из фильмов.
— Значит, папа держит конфеты на верхней полке? — вдруг спросила Карли.
Я кивнул.
— Ага. У него есть заначка. Я нашел её в седьмом классе.
Она беспокойно сжала руки.
— Интересно, что сейчас делают мама и папа?
Я не знал наверняка, но мог представить, как они заканчивают ужин, затем моют посуду и ставят её в посудомоечную машину, обмениваясь стандартными фразами о погоде и неприятностях во время рабочего дня. Моя мама сказала бы, что хорошо, что я остался у Карли, чтобы помочь Фрэнку с его проектом для школы. Долгие годы она мечтала, чтобы мы с Карли стали ближе. Как иронично, но именно это сейчас и происходило.
Мой телефон зазвонил, напугав меня. Я чувствовал себя отрезанным от мира, совершенно забыв, что у нас обоих есть мобильники. Карли вопросительно подняла брови, когда я ответил.
— Алло?
— Расс?
Я не узнал номер, но узнал голос, хотя он немного отличался от той версии, которую я слышал в своём сознании во время наших вечерних бесед.
— Надя!
Несмотря на то, что мы были в посреди не самой приятной ситуации в моей жизни, я не мог удержаться – я был рад услышать её. Это было похоже на неожиданную встречу с другом во время поездки в другую страну.
Она сразу перешла к делу.
— Мэллори сказала, что ты рано ушёл из школы. Всё в порядке?
Я заколебался, вспомнив мнение Карли о том, что за нами наблюдают.
— Минутку. Я прикрыл телефон рукой и обратился к Карли. — Эй, Карли, это моя подруга Надя, — я вернулся к телефону. — Да, всё в порядке. Просто тусуюсь с сестрой.
Надя была проницательна. Она знала, что я обычно не тусуюсь с Карли, и понимала, что я не могу сказать ей, что на самом деле происходит.
— О, отлично, — ответила она, подыгрывая. — Я была немного обеспокоена, но, похоже, всё в порядке.