Выбрать главу

— Агась, всё хорошо.

— Ладно, — сказала Надя, — мне не хотелось бы вас прерывать, но у меня куча домашки. Поговорим позже.

— Не переусердствуй, — сказал я, отключаясь. А потом обратился к Карли: — У неё куча домашки.

К чести Карли, она больше не задавала вопросов про звонок, хотя и выглядела озадаченной.

— Может быть, стоит позвонить маме и папе, — сказала она.

— Нет, ты только вызовешь у них подозрения. Если они нам не звонили, всё в порядке. Успокойся.

Через минуту или около того Надя "подключилась" ко мне. Я слышал, как она сказала: Какого чёрта с тобой происходит?

Я чувствовал её энергию вокруг нас, но Карли, казалось, не замечала этого. У меня сложилось впечатление, что Надя – это радиочастота, которую слышу только я.

Как ты меня нашла? — недоверчиво спросил я. Это было тем более удивительно, учитывая, что мы ехали в фургоне без опознавательных знаков и я даже не знал, где мы были.

Голос Нади звучал радостно:

Я использовала свой Расс-трекер!

Серьёзно?

Серьёзно, нет. Понятия не имею, как я тебя нашла. Я просто подумала о тебе, и вот я здесь. Что происходит?

Я рассказал ей обо всём, что произошло с тех пор, как я покинул класс мистера Спектра. Прошло всего несколько часов, но казалось, что прошла целая жизнь.

Когда я закончил, Надя спросила: Как ты думаешь, чего они хотят?

Я не знаю. Думаю, мы это выясним.

Ты хочешь, чтобы я осталась?

Она ещё спрашивает? Одно её присутствие делало положение лучше. Я бы окунулся в её энергию, если бы мог. Улыбаясь, я сказал: Да, если сможешь.

Тебе повезло. Я под домашним арестом до восемнадцати лет, так что, оказывается, у меня полно времени и некуда больше идти. Записывай меня. Я еду с вами.

Глава 37

Я мог сказать, когда фургон покинул скоростную магистраль и перешел на городские улочки. Машина замедлялась, что означало, что мы приближались к нашему конечному пункту назначения.

Я слышал о людях, запертых в багажниках машин, которые вычисляли, куда они едут, основываясь на звуке дороги и отслеживая повороты, но я не особо обращал внимание на это. Честно говоря, я понятия не имел, где мы и как далеко уехали. Ни мне, ни Карли в голову не пришло посмотреть на время, когда мы вышли из автобуса, так что я тоже не мог использовать это для ориентировки. Восемьсот часов просмотра криминальных сериалов по телевизору, а я так ничего не придумал.

Худший заложник в истории.

Когда фургон резко остановился, глаза Карли расширились.

— Мы прибыли, — охнула она.

Я знал, что это либо конец всего, либо только начало.

Несмотря на всё это, я чувствовал успокаивающее присутствие Нади.

По крайней мере, если они убьют нас, подумал я, она сможет засвидетельствовать это.

Снаружи послышались приглушенные голоса, я почувствовал, что к нашим водительницам присоединились другие, судя по голосам, – мужчины. Задние двери фургона распахнулись, и мы с Карли заморгали от внезапного света.

Фургон стоял в помещении, похожем на большой склад. Опять же, всё как в кино. Эти парни могли быть опасными, но они не были такими уж оригинальными.

Полдюжины человек столпились вокруг открытых дверей: две женщины, которые везли нас, и четверо мужчин, одетых более официально в застёгнутые на все пуговицы рубашки и тёмные брюки, без галстуков, но они всё равно напоминали мужчин в костюмах, с которыми мы столкнулись, когда везли Мэллори домой. Все шестеро были примерно одного возраста с Карли.

И все они уставились на меня так, словно я был самым интересным экземпляром в зоопарке.

— Мистер Беккер? — обратился один из мужчин.

— Таки да, — откликнулся я.

— Я думала, мы уже обсудили это, — отрезала Карли. — Это Расс Беккер. Я – Карли Беккер. Вы – Организация, и у вас есть мой сын Фрэнк. Мы хотим, чтобы он вернулся. Как всегда Карли дипломатией не блещет. Она никогда не была из тех, кто делает всё просто.

— Спасибо, что пришли, — сказал тот же парень, полностью игнорируя вспышку гнева моей сестры. — Мы это ценим.

Карли начала было говорить, но я поднял руку, чтобы успокоить её.

— Мы сделали то, что вы просили, — сказал я. — А теперь я надеюсь, что вы выполните свою часть сделки и освободите моего племянника. Он всего лишь ребёнок, и было морально предосудительно втянуть его во всё это.

Я понятия не имел, откуда взялась фраза “морально предосудительно”, но она подходила.

— Давайте покончим с этим, — сказал я, отстегивая ремень безопасности и вылезая из фургона. Никто из них не пытался остановить меня, на самом деле они даже отодвинулись, чтобы дать мне пространство.