— У тебя никогда не возникало искушения обратиться в полицию? — спросил я. — Никогда?
Карли усмехнулась.
— И что ты им скажешь? Что мой школьный парень был подвержен воздействию падающих звёзд и мог стрелять молниями из рук, но затем был убит могущественной тайной организацией, потому что он отказался от присоединения к ним? Они подумают, что я сошла с ума.
— Я мог бы показать им, на что способен, тогда им пришлось бы поверить.
— Ну, давай, валяй. Тогда конец нам всем.
— Серьёзно? Прям конец? Всем?
— Всем причастным. Любому, кто хоть что-то видел.
Карли иногда бывала такой драматичной. Я попробовал ещё раз.
— Не могу поверить, что они убьют целый полицейский участок. Что если мы созовём пресс-конференцию, там будут сотни людей, чтобы засвидетельствовать это?
— Ох, Расс, — она печально покачала головой. — Ты когда-нибудь читал в новостях, что целая община погибает во время наводнения, торнадо или лесного пожара? Она встретилась со мной взглядом. — А потом ты думаешь: "Ох уж эти бедняги. Что за ужасная случайность произошла. Мать-природа может быть такой жестокой".
— Эти вещи не случайны?
Она громко выдохнула.
— Эти дела Организация делает на регулярной основе. Ты даже не представляешь, о какой мощи идет речь.
— И что теперь?
— По одному дню за раз. Это всё, что мы можем сделать, это жить одним днём за один раз. Если есть лучший способ справиться с этим, я не знаю.
— А что если я поговорю с мистером Спектром...
— Нет! — она резко села, вино в её бокале качнулось из стороны в сторону. — Забудь об этом, Расс. Просто забудь.
— Но я не могу забыть об этом. Этот парень, Миллер, сказал, что они будут проверять меня позже летом.
— И они это сделают. Откладывай всё так долго, как только можешь, вот мой совет. Постарайся хотя бы закончить среднюю школу и колледж. И когда ты присоединишься к ним, посмотри, сможешь ли ты работать в каком-то месте, где не нужно убивать людей.
— Так ты предлагаешь мне просто сдаться?
— Не думай об этом, как о поражении. Думай об этом, как о выживании. Если ты этого не сделаешь, то закончишь, как бедный Гордон Хофштеттер с квартирой, заполненной картами и тетрадями, полными неразборчивых каракулей. Он свёл себя с ума из-за этого и получил удар током.
— Откуда ты знаешь, что было у него в квартире?
— Я заходила, когда родители Дэвида убирались, — пояснила она. — Они дали мне несколько фотографий Дэвида и ещё кое-что. И когда они отвернулись, я нашла это и просто взяла. Её глаза заблестели, когда она вытащила цепочку из-под футболки. С его конца свисал старый ключ. — Ты знаешь, для чего он нужен?
— Понятия не имею.
— Он открывает дверь в старое здание вокзала. У Дэвида был ключ, мы часто встречались там. Это было похоже на наш собственный клуб. Мы ходили туда целоваться. Среди прочего.
Теперь на её лице появилась улыбка, вернулась старая Карли.
Я знал, что оно было заколочено десятилетиями. Я мог только представить, что там было внутри.
— А разве там не было мышей, жуков и прочего?
— А я и не заметила, — весело ответила сестра. — У нас было одеяло. И конечно, в то время у меня были другие мысли.
— А как вообще Дэвид получил ключ?
— Его прадед, отец Гордона, был начальником железнодорожной станции миллион лет назад. Ключ остался в семье.
— Что ты собираешься с ним делать?
— Ничего, — она сунула его обратно под рубашку. — Мне просто нравится иметь его.
Наполнив бокал вином, Карли принесла мне подушку, несколько одеял и запасную зубную щетку и оставила всё мне. Спать на диване – это не то же самое, что на матрасе, но её диван, по крайней мере, был довольно длинным, а я смертельно устал. Я знал, что долго не проснусь.
Я опустился на подушку и натянул одеяло до подбородка. Именно тогда я почувствовал присутствие Нади в комнате. Её голос прорезал тишину в комнате, даже в моей голове он казался громким.
О, Расс, слава Богу, ты в порядке.
Я почувствовал её облегчение. Еще секунду назад я чувствовал, что она не была уверена, жив я или мёртв.
Я справился. Конечно, я в порядке. Ты же знаешь меня, я неуязвим. Я ужасно волновался. Куда ты ушла, Надя? Ты была со мной, а потом ушла.
Я знаю, знаю. Извини. Мама думала, что я сплю, и трясла меня, пока я не вернулась. До этого момента я не могла оставаться одна.
У меня в голове мелькнул образ её матери. Я видел её сердитое лицо, её руки, похожие на когти, которые тянулись за дочерью. И я почувствовал страх Нади.
Мне жаль, что она так с тобой обращается.