Хасин стоял у окна, глядя на улицу. В комнате было почти темно, лишь одинокий фонарик мигал на столе у стены. В сумраке были видны лишь очертания большого и сильного тела с по-прежнему заложенными за спину руками. Демон тоже привел себя в порядок: волосы небрежно откинуты со лба, еще влажные после воды, белая рубашка и брюки, вроде тех, что носили адепты, так же были заменены на привычную Анне одежду.
Едва услышав ее шаги, Хасин повернулся к Анне лицом. Без малейшего раздумья девушка бросилась ему на руки, оказываясь в таких нежных, заботливых, знакомых и долгожданных объятьях. Улыбка умиротворения и счастья растянулась на личике принцессы, что прижималась щекой к сильному плечу. Руки крепко, не смотря на слабость, сжимали шею молодого мужчины. И забылась усталость, обида, злость и гнев. Сейчас с ней был ее друг, ее демон - не учитель, не магистр. Тот самый, который читает ей сказки на ночь. Тот самый, который заботился о ней всю ее жизнь, который дал ей так много, как не дали все самые родные люди – семья. Тот самый, что всегда был и будет с ней рядом. Тот самый, что направляет ее и помогает во всем, что бы она ни попросила.
Не осталось и следа насмешки и злости и на лице Бастарда. Только нежность, когда он с легкостью взял свою Амани на руки, прижимая к груди – крепко, бережно и с заботой, с накопившейся за несколько месяцев тоской, которая в разы сильней терзала сердце, которое познало, что такое любовь. Два шага и он лег на узкую кровать девушки, продолжая держать ее в своих руках. Уже в полусне Анна обвила его руками и ногами, прижалась щекой к груди, слушая быстрый ритм его сердца, не давая ему и шанса на то, что он сможет уйти раньше, чем она того пожелает.
С умилением, с неприкрытой нежностью и любовью, ведь Анна не видит его сейчас, Хасин смотрел на свою девочку, сжимая ее в руках. Он так скучал по ней, так много думал и не мог перестать, что удивлялся сам себе. Казался себе влюбленным юнцом, наивным и нелепым, порой даже глупым. Его осознание и принятие чувств к ней, его полная капитуляция перед собственной слабостью и не способностью удержать себя, его абсолютная порабощенность – все это было долгим путем к пониманию того, что ему не показалось, что все серьезно и по-настоящему, что он не ошибся и не запутался. Он полностью, без всяких уже сожалений принял свои чувства к невесте своего брата. И только эта мысль – что она не его – заставляла жалеть об этих чувствах. И будь на месте Кассиана кто угодно другой, он не остановился бы ни перед чем. Но это был его брат, родная кровь, его будущий император. И чувства нежности к принцу, любовь к нему же, долг перед своей страной и семьей, преданность отцу и понимание того, что речь идет о чем-то большем, чем просто договор двух семей – о пророчестве Каори – все это было тем, что навсегда и безоговорочно останавливало все его желания и потребности в отношении Анны. Именно эта девушка, его любовь – единственная – была для него под запретом: всеобщим и его личным. Он никогда не поставит свое счастье превыше счастья своего брата, никогда не встанет у него на пути и никогда не посягнет на то, что по праву принадлежит ему. Он будет только смотреть и любоваться, тайком наслаждаться каждым моментом, собирать по каплям ту нежность, что Анна дарит ему.
***
Анна не желала просыпаться, потому что на краю сознания знала, что стоит открыть глаза и сказка кончится: Хасин снова превратится в злого преподавателя, перестав быть ее другом и защитником. Из последних сил девушка цеплялась за сон, но шевеление под ней демона окончательно рассеяло его.
Но вопреки страху Анны, Хасин пока был ее Хасином, а не магистром Амана: смотрел на нее с нежной улыбкой, ласково касался ее лица кончиками пальцев, будя ее, по-особенному перебирал ее волосы, убирая их с шеи. Его взгляд был задумчив и несколько рассеян.
- С добрым утром, - тихо прошептала девушка, сонно закопошившись в обнимающих ее руках и зарываясь лицом в шею демона, вдыхая его запах под его тихий смех. – Я соскучилась, - ворчливо произнесла Анна, продолжая прятать лицо.
- И я, моя Амани, - нежно прошептал Хасин, касаясь губами ее макушки. – Но, пожалуй, оказался разочарован нашей встречей. Не так я себе ее представлял, - с некоторой укоризной и намеком произнес он, заставляя принцессу поднять лицо и посмотреть на себя.
- Не хочу это обсуждать, - решительно произнесла Анна, садясь и хмуро глядя на него, лежащего на ее кровати, расслабленно закинувшего руки за голову. – Я сделала выбор, приняла решение, и ты не можешь на него повлиять.
- Когда ты успела стать такой смелой и упрямой? – делано недовольно спросил Бастард.
- Ты меня этому научил, - язвительно ответила девушка, поднимаясь с кровати и тягуче потягиваясь всем телом.
Она глядела в окно, где занимался рассвет, и потому не видела, как смотрел на нее в этот миг демон, как жадно пожирал глазами ее тело, которое на фоне светлого проема едва ли было скрыто белой тканью ее ночной рубашки: очертания талии и бедер, груди, стройных ножек и тонких рук заставили демона напрячься всем телом. Хасин никогда не думал, что будет чувствовать настолько сильное желание. Никогда не подозревал, что возможен такой накал огня, что пламенем потекло по его жилам от этого вполне себе невинного зрелища: он видел куда более смелые образы и куда более вызывающие картины за свою жизнь. Но вот такая малость, а он напряжен всем телом, едва может держать себя в руках, едва может контролировать взбунтовавшийся организм, а все потому, что это Анна – юная, невинная, нежная и абсолютно не подозревающая, какое действие оказывает на него.
- Я всего лишь делаю то, что хочу, - поворачиваясь к нему лицом, продолжила Анна, смело глядя на него.
Хасин едва успел спрятать от девушки свою реакцию, едва успел вернуть лицу выражение спокойствия и хмурости, присущей теме их разговора.
- Анна, - со вздохом начал демон, садясь на кровати.
- Нет! Не желаю ничего слышать! – упрямо и зло произнесла принцесса, встряхнув волосами и топнув ножкой для большего эффекта, что заставила Хасина весело рассмеяться под смущенным взглядом Анны. – Не нужно меня отговаривать и переубеждать. Я не отступлюсь.
- Хорошо, - с недовольным видом, с трудом убрав с лица улыбку, кивнул беловолосый демон. – Я не буду тебя отговаривать. Но не жди, что помогу. Не жди поблажек и послаблений. Как моя ученица ты не будешь выделяться из толпы, к тебе не будет особого отношения.
- Я этого и не жду и тем более не прошу. Просто не мешай, - попросила Анна, умоляюще глядя на него сверху вниз.
- Не буду, - взяв ее руки в свои и коснувшись каждой губами, пообещал Хасин под облегченный выдох и счастливую улыбку на красивом лице девушки. – Я узнал забавную историю, - с хитрой улыбкой сменил тему юноша, - твоего знакомства с принцем Кассианом. Улица Роз? Серьезно? – снова демона смеялся в голос, пока Анна нещадно краснела.
Но лишь сам Хасин знал, какой горечью отдает этот смех, и какой болью аукается в сердце. И он был на грани, когда понимание правильности того, как все складывается, спорит с дикой ревностью. С самого начала его разрывали противоречия. Сейчас все усугубилось, потому что Анна как никогда прежде была близка к своей Судьбе, в которой ему места не было. Она познакомилась с принцем, и от него самого Хасин знал подробности этого самого знакомства и эпичного апогея на Балу Иллюзий. И он знал, что не будет иначе, понимал, что все складывается просто идеально. И всеми силами пытался радоваться за близких ему людей. Он желал счастья, как своему брату, так и Анне, и пусть ему не достанется и малости от него, он будет счастлив по-своему – от того, что счастливы они. Главное почаще напоминать себе об этом.