— Он переживает за вас, по-моему, у вас потрясающий брат.
— Ой, ну иди скажи ему об этом.
Латифа резко замолчала и грустно посмотрела на меня. Зря наорала на нее. Она ни в чем не виновата. Ей тоже сильно досталось.
— Прости меня, — тихо сказала я.
— Все в порядке.
Она присела на край кровати, и я обняла ее.
— Я… — мой голос дрожал.
— Я знаю.
— Откуда…
— Он на вас так смотрел, когда провожал вашего брата и вас на руках у него… Я уверена, что вы так же на него смотрите.
— Он — король.
— Я знаю. Но вы же говорили, что вы — сами хозяйка своей жизни и глупые правила…
— Я могу только за свою жизнь говорить… только своей распоряжаться. А тут не только моя жизнь участвует.
— Он передал вам это.
Латифа достала дневник моего предка. Я равнодушно взяла его, провела ладонью по выцветшей коже и отложила на тумбу. Лучше отдам его Лоуренсу. Не хочу читать, мне сложно… и…
Руки нашли украшение на шее. Синий камень блестел, а сердце быстро забилось. Я не могу его снять. Не хочу. Пусть хотя бы кулон останется. На память от него.
Латифа понимающе кивнула.
Я еще отоспалась один день, а затем ворвалась в квартиру брата. Мы разгромили его кухню, вернее я. Я сломала его кровать, пока мы дрались. А когда успокоившиеся сидели на ковре и пили виски, он спросил:
— Любишь?
— Придурок!
— Он сам тебя отпустил.
— А что ему оставалось делать против тебя?
— Отговорки, — махнул он рукой. — Хотя, возможно, он понял, что тебе нужна свободная жизнь. Кем бы ему приходилась? Или никем, задержалась бы на условленные полгода по договору… Зачем оттягивать неизбежное и причинять боль? Может он тоже любит и поэтому отпустил?
— Ты…
— Я знаю, держи заешь.
Он протянул мне шоколад, когда я выпила до дна. Я забрала резким движение кусок и принялась гневно жевать.
Спустя пару дней мы с Рейни договорились встретиться в баре «Тигры в клетке». Нитта дала мне длительный отпуск аж на месяц, в который я не знала, чем себя занять. Я все равно проторчала весь день в Гильдии. Сначала в тренировочном зале выпускала пар, затем читала отчеты из Кароса, чтоб узнать, чем все закончилось.
Я переоделась в раздевалке после душа, сняла тренировочный костюм и надела бордовую мини-юбку и черную водолазку перед выходом.
«Тигры в клетке». Здесь все так же. Играет музыка, неоновое освещение такое знакомое, но такое далекое теперь. Даниэль с улыбкой смешал мне коктейль «Буйную вишню», я сделала глоток, отмечая идеальность вкуса и то, что теперь мне его не хотелось. Хотя я так скучала по этому вкусу…
Рейни опаздывала, я написала ей сообщение, спрашивая, где она. Но она не ответила нормально, прислала лишь смайлик с улыбкой. Ну и что это значит?
— Говорят, тут лучшие коктейли. Что посоветуешь?
Гость опустился рядом со мной на стул, а мое сердце пропустило несколько ударов, пока я смотрела в светло-зеленые глаза. Шафран мне улыбнулся, протянул руку к моей. Я медленно моргала, наблюдая за его движением, а затем… Затем я выплеснула ему коктейль в лицо.
Шафран
Он прибыл в столицу Нуринии, Лерон, днем. Подошел к дому Николетт, размышляя, что он ей скажет. Вообще, на месте ли она? Рейни дала ему адрес.
Он поднялся на лифте, осматривая современные стены. Вот тут она, значит, живет. Увидел железную дверь, позвонил в звонок. Никто не открыл. Он дернул ручку. Открыто. Странно.
Шафран прошел в ее квартиру. В нос ударил запах. Ее запах. Части его сердца.
Небольшая кухня-гостиная, дверь в спальню и… летящий в него кинжал. Он увернулся.
— Я же сказал, что путь к ней лежит через меня, — сказал Лоурен, сидя на двери ванной.
— Мне плевать. Как ты узнал вообще?
— Нитта передала, что ты пересек границу. Куда ты еще мог пойти? Вариантов немного.
— Я люблю твою сестру.
— Неужели?
Лоуренс налетел на короля, не церемонясь. Сбил его на пол и хотел уже сломать челюсть, но Шафран был тоже сильным. Он заблокировал его удары, перевернулся и уже был сверху.
— Успокойся. Я хочу на ней жениться.
— Что? — ошарашенно спросил он, а затем снова его лицо искривилось гневом. — Это ничего не меняет. Она каждый день будет в опасности.
— Я буду стараться защищать ее. Я… буду хранить ее бережнее и лучше всех сокровищ мира. Она для меня — все.
— Тогда ты заберешь у нее свободу! Запрешь ее во дворце, в своих покоях! Ну уж нет!
Шафран сделал рывок, призвал звериную сущность, которой овладел во время ритуала соединения со зверем и обездвижил Лоуренса. Он зарычал на него:
— Слушай сюда, я люблю Николетт. Она — моя судьба. И ты меня не остановишь. Я дам ей все, чего она пожелает. Свободу, защиту, любовь, заботу, уважение. Я буду всегда рядом с ней и никогда ее не предам. Мне не нужны другие женщины, их никогда не будет. Мое сердце всецело отдано ей. И я покину этот город без нее только если она сама скажет мне, что я ей не нужен. И мне плевать, что ты думаешь об этом! Я могу тебе только гарантировать, что я буду делать все для ее счастья.