Я увидела Сару в толпе, она хихикала о чем-то у входа с другой девушкой. Вот к ним подходит кто-то и передает письмо. Она берет его в руки и…
Я бегу к ней, не заботясь, что мои быстрые передвижения привлекают внимание. Она смотрит на меня ошарашенно. Я чувствую словно время замедляется, но я успеваю выхватить конверт, но поздно. Он открыт. Зато не в ее руках, а из конверта высыпается порошок, который входит в реакцию с кислородом и от него идет дым. Я выбегаю с ним на балкон, и выкидываю его. Реакция запущена, выделяет ядовитый газ. Я что-то кричу, чтоб не подходили, а мою левую ладонь жжет от химического отравления.
Это не смертельно, просто очень больно. Кожа на ладонях быстро восстанавливается, уверена, что уже завтра не будет болеть, а при должном уходе не останется даже шрамов. Но я почему-то именно в этот момент вспоминаю шрамы Кариопы. Королева всегда под ударом.
Я опять спасла Сару подставив себя под удар.
Ко мне спешит Шафран и Фарин, на лицах у обоих шок. Искренний. Шафран обеспокоенно берет мою руку, Фарин льет воду. Но я не обращаю на них внимания, возвращаюсь в зал оглушенная происшедшим и в то же время, моя голова абсолютно ясная. Шарлиз рядом со столом, в ее руках так и не съеденная тарталетка, она быстро моргает. Ошарашенно.
«Она лает, но не кусает». В голове всплывают слова Кариопы, и я нахожу Шейлу, которая вошла в зал.
Я поворачиваюсь к Шафрану и шепчу ему несколько слов, его брови удивленно взлетают, затем он становится очень серьезным и кивает.
— Будь в кабинете. Фарин, проводи.
Я иду с начальником охраны. Спокойная. Словно то, что произошло — обычная ситуация. Я как будто рождена для них. Действовать быстро, быстро принимать решения. Это я переношу легче, чем фоновую тревожность.
Через десять минут я стояла в обозначенном месте, а затем еще минут пять спустя вошел Шафран.
— Я отпустил гостей, успокоил их. Паники нет.
— Хорошо, — я спокойно кивнула.
В кабинет вошел Фарин, аккуратно под руку ведя Шейлу, а за ним восклицала Шарлиз:
— Я тоже хочу все знать! Пустите меня.
— Шарлиз, будешь так себя вести, мы на тебя подумаем, — строго сказал ей Шафран.
Младшая принцесса надулась, но затем выпалила:
— Все равно! Думайте, что хотите. Я за себя знаю. И за Шейлу. Шейла не могла!
— Все в порядке, пусть она будет, — сказала я, и та мне робко улыбнулась.
А вот вид Шейлы был затравленный.
— Что сказали госпоже Кариопе?
— Как есть, — пожал плечами Шафран. — Она заволновалась, но знает, что плохого я уж ничего не сделаю. Шейла, — обратился он к сестре. — Присаживайся.
Принцесса присела, сверкнув темно-карими глазами, ничего не говорила. Я обошла стол и встала рядом с Шафраном.
— Ваше высочество, скажите правду. Это вы конверт с порошком передали?
— Нет. Я бы… не стала вредить Саре.
— Может это Шарлиз? — спросил король.
— Нет-нет! — тут же затараторила Шейла. — Шарлиз способна только стукнуть.
— А вы, ваше высочество? — я посмотрела на нее испытующе.
— Я?
— Разве не ваших рук дело история с лошадью?
— Что? — глухо спросила она. — О чем вы?
— О том, что произошла ошибка и с лошади чуть не упала я.
— Вы? — испугалась она. — Вы ехали с синим вальтрапом? — Она осеклась и судорожно вздохнула, а затем опустила взгляд.
— О чем они, Шейла? — обеспокоенно спросила Шарлиз.
— Я хотела подстроить так, чтоб она упала с лошади.
Младшая принцесса сдвинула брови, а затем неверяще замотала головой.
— Нет-нет! Шейла…
— Они правы.
Шарлиз сложила руки на груди и осела на втором стуле.
— Продолжайте, — устало сказала она.
Шафран снова посмотрел на Шейлу.
— Ты понимаешь, что ты натворила? А если бы, действительно, все получилось? Сара могла погибнуть.
— Я не хотела.
— А чего ты хотела? — почти зарычал он.
— Чтоб она не участвовала на приеме. Отлежалась бы с переломом.
— А сегодня?
— Просто напугать. Она должна понять, что королевой ей нельзя быть.
— Ты все еще обижена на нее.
— Нет!
— Не ври! — повысил он голос.
— Я… не хотела ничего серьезного. Я не убийца, Шафран! Я… да, я до сих пор на нее обижена.
— Лучше бы ты ее за волосы оттаскала, — глухо сказала Шарлиз.
— Это не достойно поведения принцессы, — ответила та.
— А то, что ты устроила, достойно? — завопила младшая. — Ты… зачем общалась все эти годы с ней?!